Суперфэндом

Shadowrun – это настольная ролевая игра, участники которой занимаются корпоративным шпионажем. В далеком будущем – будущем с эльфами, великанами-людоедами и драконами. Эрик Мерсман играет в эту игру с группой друзей с середины 1990-х, поэтому он конечно же был рад узнать, что Shadowrun Returns, видеоверсия исходной игры, появилась на Kickstarter [425]. Вознаграждением за наивысший уровень поддержки была приватная игровая сессия с одним из создателей игры.

«Я пять дней размышлял о том, стоит ли мне замахиваться на получение вознаграждения высшего уровня», – вспоминает Мерсман [426]. В этом случае один из создателей игры должен был приехать в его родной город и провести мастер-класс по Shadowrun для Мерсмана и пяти его друзей. «Конечно, я знал, кто будут эти пять друзей, – говорит он. – Я очень волновался от мысли о такой возможности. Таких лотов было всего три. Я наблюдал, как первый ушел сразу же, а второй – на третий или четвертый день. Я колебался и скрежетал зубами, а затем решился и взял этот третий лот». Итоговая цена: 10 000 долларов.

«Люди были порядком озадачены. От друзей моих друзей я узнавал о том негодовании, которое вызвало мое решение потратить столько денег. Это было действительно смешно, потому что первый человек, который меня понял, был вовсе не любитель Shadowrun, а спортивный болельщик. Я рассказал ему о том, что я сделал, и о том, как меня это волнует. Он ответил: “Да, я тебя понимаю”. Я спросил: “В самом деле?” Он ответил: “Да. Если бы у меня появилась возможность посмотреть игру баскетбольной команды Университета Индианы в одной ложе с Бобби Найтом, то я не раздумывал бы ни секунды. Сколько бы мне это ни стоило”», – вспоминает Мерсман.

Концепция «экономики впечатлений» основана на идее о том, что такие неосязаемые продукты, как воспоминания, эмоции и знания, имеют фантастическую ценность для потребителей, гораздо бо́льшую, чем материальные товары. Уникальный опыт, подобный описанному выше, еще более ценен для фанатов, которые, возможно, уже испробовали все доступные виды деятельности, ассоциируемые с фан-объектом. Именно так было с Мерсманом, который нисколько не сожалеет о своем выборе.

«Я думаю, что это такое эмоциональное капиталовложение. Мы все любили игру. Мы дорожили нашими переживаниями, связанными с игрой. Это было подобно воссоединению нашего школьного союза друзей. Это было круто».

Эффект Зака Браффа

Фанаты вполне обоснованно ожидают определенного уважения к себе в ответ на свой энтузиазм, но иногда бывает трудно в точности понять, в какой форме оно должно проявляться – скидок, раннего доступа, личного контакта, дополнительных поощрительных призов или чего-то еще. Фанаты быстро подсчитывают денежный эквивалент своего рвения, однако немногие члены аудитории имеют хоть какое-то представление об истинных затратах на создание и поддержание фан-объекта.

Рассказывает сотрудник Kickstarter Люк Крейн: «Когда у вашего проекта появляются жертвователи, они смотрят на вашу цель и делают быстрые подсчеты в уме: насколько она реальна? Можно ли ее достичь с таким количеством денег? Разумеется, большинству из них не хватает знаний для правильной оценки. Если бы они знали, сколько стоит все это сделать, то они говорили бы: “Вау, вы просите слишком мало!”» [427] В результате начинается вся эта чехарда, когда авторы проекта пытаются угадать, сколько жертвователей согласятся перечислить им деньги, а жертвователи хотят контролировать процесс, который они сами плохо понимают. Когда что-то здесь идет не так, то это может восприниматься очень болезненно».

Нечто подобное произошло с рок-звездой Амандой Палмер, которая собрала на Kickstarter огромную сумму – около 1,2 млн долларов – на выпуск своего нового альбома [428]. Однако вскоре выяснилось, что на своих концертах она продолжала использовать музыкантов-волонтеров. Фанаты выразили свое возмущение по этому поводу. Разумеется, имея такие деньги, она могла бы платить всем своим помощникам, несмотря на ее уверения в том, что все средства сразу же были направлены на создание нового альбома. С тех пор Палмер занимается краудфандингом на Patreon, возможно, чтобы больше нареканий к прозрачности сбора не возникало [429].

«Это недовольство проявляется в шумных и необоснованных претензиях фанатов: “Как вы смеете требовать столько денег? На что вы собираетесь потратить излишки собранных сумм?” – объясняет Крейг. – Мы отвечаем им в том же духе: “Но у нас нет никаких лишних денег. Мы должны изготовить что-то для вас и отослать вам. Излишки равны нулю”» [430].