Сундук мертвеца. Путь Базилио

Он тут же и случился, причём самого неприятного свойства. Апельсинчик столкнулся в воздухе с огромной вороной. Та с хриплым карканьем за ним погналась и долбанула клювищем. Карабас успел сжать гадостной твари сердце, так что она, кувыркаясь, полетела прямо под копыта першеронов. Но пострадал и бэтмен, получивший основательный ебок промеж перепонок. Он едва долетел до коляски и с жалобным писком забился под сиденье. Быстрый осмотр его сознания показал, что маленькому существу больно и страшно. Раввин понимал, что через полчасика он оклемается, но пока он остался без проводника.

Пришлось останавливаться на первом же перекрёстке и спрашивать местных, где находится Аусбухенцентрум. Первая же пупица уверенно показала налево. Карабас туда и направился, но деф дёрнул его задать тот же вопрос мимоидущему слонопотаму. Тот, в свою очередь, уверенно показал направо. Попытка уточнить у следующего прохожего, жужела, ни к чему не привела – тот вообще не знал никакого Аусбухенцентра, а на вопрос, где море, лишь усами закачал, явно имея в виду что-то вроде «ай, ну зачем вам такое нехорошее место». Выудить карту из головы Апельсинчика оказалось несложно, но совершенно бесполезно: тот ориентировался в основном по направлениям и температуре ветров на разной высоте и только отчасти по видам сверху. Разбираться во всём этом бар Раббас не стал, а решил ехать положась на удачу.

Удача тоже не заставила себя долго ждать. На первом же повороте, объехав рощицу из фиговых – во всех смыслах – пальм, он наткнулся на голосующего возле дороги кота, очень похожего на Базилио. Карабас, возможно, и принял бы его за База, будь у него очки. Но этот был с глазами – да такими честными, что раввин сразу напрягся.

– Командир! – закричал котан, завидев коляску. – Дочкой-Матерью прошу, подвези! Мне до Белой Дачи, это рядом, совсем устал, ноги не идут…

– Мне надо к Аусбухенцентру. Ну то есть к морю, – сказал Карабас. – Дорогу покажешь?

– Да это всё близко! – восторженно заорал котяра. – Покажу!

Карабас приглашающе распахнул дверцу. Кот буквально влетел в коляску и тут же принялся рулить и покрикивать на першеронов.

Бар Раббас тем временем обшмонал его мозг. Выяснилось, что котан дорогу к морю знает, но она в другой стороне. Сам он действительно собрался до Белой Дачи – ему дали наколку, что в этом посёлке можно пристроиться на мелкую подённую работу за харчи. Кот работать не любил и не собирался, а намеревался дождаться момента и обнести чей-нибудь домик, после чего свалить. Сейчас он боролся с искушением пришмотать дурака хомосапого, у которого такая крутая коляска и наверняка кое-что звенит в карманцах. В том, что он может убить Карабаса, котан не сомневался. Он вообще ставил хомосапых как бойцов невысоко, вне зависимости от их размера. Его смущали другие обстоятельства: рассказы о местных эмпатах, а также першероны, которые в случае гибели хозяина могли сначала понести, а потом и донести.

Раввин по жизни недолюбливал хулиганов, наглецов и простофиль. Кот, на своё несчастье, проходил по всем трём категориям.

Выяснив это, раввин решил перекрыть ему кислород – и ментальным импульсом защемил котячью дыхалку. Дождался, пока котан, бессильно суча лапами, сполз под лавку. Вытащил. Убедился, что нос у него синий, а глаза закатились. После чего приостановил коляску. Натужно крякнув, он зашвырнул тощее тело котана в заросли терновника – а сам поехал к морю.

Забегая вперёд: хулигану подфарило. Колючки чрезвычайно удачно впились в его шкуру, тем самым приведя в чувство. Котан сумел продышаться и выбраться из кустов, отделавшись царапинами и мелкими ранками. Ходить он, правда, не мог, так что пришлось заночевать в поле. Что, в общем и целом, не пошло ему на пользу – а в ближайшей перспективе и погубило.

Тем временем Карабас въехал на пригорок и впервые в жизни увидел море.

Море было большое. В нём было много воды.

Не дождавшись от себя других чувств по этому поводу, раввин спустился вниз. И увидел то, зачем приехал: несколько деревянных будок, обломки открытой эстрады и огромный ржавый каркас, напоминающий обглоданный скелет древнего кита.

– М-да, – сказал раввин, оглаживая бороду. – Прелестно, просто прелестно… Посмотрим.

Осмотр показал, что в одной из будок хранятся полотняные рулоны, обшитые крепёжными кольцами и лямками, а в другой нашлись ломы, лопаты и даже щётки. Всё это было замызганное, потрёпанное, но с виду годное. Карабас решил пригнать сюда весь электорат и задействовать по полной – не зря ж его кормили столько времени. Подумал о том, что не помешают какие-нибудь вымпелы, флаги и музыка. Потом решил, что всего этого будет недостаточно, чтобы заманить сюда местных, и мысленно снизил цену на первое представление до пяти сольдо. Прикинул, как распространять рекламу – через агентство или использовать труппу в качестве расклейщиков. Решил, что для начала надо узнать, не зарегулирована ли расклейка и не требуется ли какое-то особое разрешение.