Сундук мертвеца. Путь Базилио

Увы, обычные рядовые нахнахи от приличного общества были как нельзя более далеки. Так что Тарзану пришлось пробираться в переговорную залу секретным ходом. Нет, ничего харамного в его одежде не было. Но солдатня, в жизни не видавшая ничего прекраснее тактического жилета, могла поднять своего вождя на смех. Убивать хороших солдат по такому ничтожному поводу Тарзану не хотелось.

А вот переговорную Тарзан любил. Это было место, обставленное в его вкусе: просторная комната без окон, обитая жёлтыми штофными обоями, с камином, изящным столом орехового дерева и четырьмя золочёными креслами в стиле «позднее кагебокко». В правом углу, где нахнахи обычно держат оружие, стоял белый рояль. На нём Тарзан иногда – когда не было никого поблизости – наигрывал что-нибудь заветное, ну или просто импровизировал… Освещалось всё это великолепие лампами поняшьей работы. Их мягкий желтоватый свет Тарзан любил даже больше, чем естественное освещенье.

Когда он вошёл, все участники совещания были уже в сборе. Возле камина устроился ответственный за спецпроекты хемуль Гжегож Бженчишчикевич, более известный как Гжещ. Обычно неряшливый, он на сей раз причепурился: на нём была хемульская кофта до колен, а на столе лежал бювар красной кожи. Чуть поближе сидел и курил сигару Мага, начальник службы личной безопасности Вождя. А у стены, в неизменной своей жилетке, коротал минуты полковник Барсуков.

Когда Тарзан вошёл, Гжещ с трудом оторвал попу от стула, привстал и потряс башкой. Мага, как полагается, вскочил и вытянулся по струнке. Полковник не шевельнулся, но Тарзан понял, что замечен. Сомневаться не приходилось: взгляд полковника ощущался почти физически, шкурой. Тарзан вспомнил, как однажды попробовал посмотреть ему в глаза. Посмотрел. Не то чтобы испугался, нет. Но где-то с неделю косился на собственную тень – которая, как ему казалось, внимательно за ним наблюдает.

– Добра и здоровья, – поприветствовал он собравшихся, радуясь, что можно не ломать язык. Он давно сделал операцию на горле, избавившись тем самым от грубого обезьяньего акцента. К сожалению, простые нахнахи могли это понять неправильно.

– М-м-м… доброго дня, пан Тарзан, – отозвался хемуль, с облегчением садясь на место.

Мага бросил на штатского взгляд, полный неприязни.

– Ас-саляму алэйк, – сказал он, склоняясь перед Тарзаном в демонстративном поклоне и столь же демонстративно игнорируя прочих.

– Привет-привет, – полковник Барсуков окинул рассеянным взглядом окружающее пространство.

Тарзан присел на последний свободный стул и с удовольствием вытянул ноги.

– Приступим, – распорядился он. – Мага, начинай.

– Ми собралыс гаварит важное, – сообщил безопасник. – Нада засвыдетельствоват высокый дастоинство прысутствующых.

Он торжественно вытащил из-под стола корзинку с котегами.

Тарзан раздражённо дёрнул углом рта. Обычай ему не нравился. Как и многие другие нахнахские традиции, он отдавал дурновкусием. Но Мага искренне считал все обряды нахнахов священными, а полковнику Барсукову было всё равно. Лишний раз огорчать безопасника или быть неправильно понятым полковником Тарзан не хотел.

– Дастойный воин нэ вэдает усталост, бол и няш, – торжественно провозгласил Мага. – Докажым, что ми достойны сидэт и решат вапросы как нахнахи. Я сейчас доказать, что мой воля сыльный и я нэ баюс няш, – он взял котега, положил в пасть и перекусил шейку.

Гжещ посмотрел на корзинку искоса.

– Может, не надо? – как обычно в таких случаях, спросил он.

– Ты ымээш право отказаца, – тем же тоном сообщил Мага, – но тагда твой голас в сабрании будэт савэщательным, – последнее слово безопасник произнёс с невыразимым презрением.

– Как будто я тут что-то решаю, – пробормотал хемуль. – А, ладно, давайте, что ли… – он достал из корзинки котега. Тот умудрился вывернуться, упал ему на колени и тут же поскрёбся крохотными розовыми коготками о хемульское пузо, испуская волны панического няша.

– Да чтоб тебя, животное, – хемуль утёр пот со лба, прижал котега к столу и ловким движением скрутил ему шею. – Гляньте-ка: не обоссался, – с удовольствием заключил он, глядя на чистую столешницу.

Тарзан едва заметно усмехнулся. При первом знакомстве хемуль производил впечатление интеллигента и тряпки. Однако предыдущим местом работы Гжегожа был Отдел Прогрессивных Изысканий Дебетского Института Экспериментальной Биологии. В ходе изысканий он прикончил собственными руками – и, как правило, довольно мучительными способами – больше существ, чем даже Мага. Исполнители маналул шли к хемулю за консультациями в особо сложных случаях – то есть когда нужно было эффектно замучить редкое, нетривиальное существо. Добросердечный Гжещ обычно приходил на помощь, находя болевые точки даже у шампиньона.

Наступил черёд Тарзана. Ему попался самый няшный котег, граций на двадцать. Он не пытался урчать или ластиться – просто смотрел на шерстяного огромными голубыми глазами.

В голове Тарзана поднялась обычная заняшивающая муть-взвесь. Спасти котега, укрыть его… спрятать… накормить несчастного… согреть… он такой маленький, он такой красивый, такой хороший… как же его жалко…