suMpa

– Потому что сорокалетним открывается истинная цена нашего мира – мира Великого Шанса. Сорокалетние еще полны сил, но уже знают, что, сколько бы ни было счастливых лотерейных билетов, их на всех не хватит, – и тем опасны. Сила и разочарование, брат, – это жесткий коктейль, не всякое общество способно его выпить и не сблевать. И потому сорокалетних, тех, которым не повезло добиться чего-то серьезного или обрести уникальный опыт, то есть большинство, начинают потихоньку задвигать, освобождая место молодым. Молодые еще не растратили энергию и задор, с надеждой смотрят в будущее, твердо уверены, что все счастливые лотерейные билеты будут принадлежать им, и готовы пахать. Это главное, брат: молодые готовы пахать сейчас, пытаясь воплотить мечты, и не думают о том, что однажды остановятся, посмотрят на себя в зеркало и поймут, что им сорок два, а они по-прежнему подают кофе в баре торгового центра, а Великий Шанс достался кому-то другому. Что же они сделают?

– Сопьются, – предположил мужик, мрачно глядя на наполняющего шот бармена.

За мой счет, разумеется.

– Сопьются, – согласился я. – Или же попробуют выгрызть свой счастливый билет, пока еще есть силы.

Некоторое время он тщательно обдумывал услышанное, а затем негромко произнес:

– Такова система.

– Я тоже удивился, что suMpa поражает только тех, кто наиболее для нее опасен.

Он вздрогнул, но продолжать не стал, потому что наш разговор медленно, но неотвратимо скатывался к федеральному обвинению в неблагонадежности. Мы молча выпили и расстались: я остался у стойки, а он покинул бар с какой-то женщиной. Кажется, со шлюхой.

Из дневника Бенджамина «Орка» Орсона

* * *

Турция, Стамбул июнь 2029

Как и обещала Мегера, в Саратове они не задержались. На подлете к городу Орк вновь надел «глухарь» и спрятался в потайном отсеке вертолета, предназначенном, судя по всему, для контрабанды: маленький, надежно экранированный закуток укрыл беглеца от осматривавших машину полицейских. Что же касается Мегеры, Бобби и пилота, их чипы не вызвали у русских подозрений.

В аэропорту пробыли тридцать минут: прошли проверку, дозаправились, получили новое маршрутное разрешение – в Краснодар, но в трехстах километрах от Саратова Мегера изменила полетные данные, и вертолет направился в Стамбул. Орк вновь забрался в потайной отсек и узнал, что он съемный: после приземления грузчики аккуратно извлекли контейнер из вертолета и доставили на таможенный склад, в одном из закутков которого Бена ждал длинный парень в черном медицинском комбинезоне, черной шапочке и черной маске. Парень кивком указал Орку на массажный стол с выемкой для лица и взялся за скальпель. Через сорок девять минут из ворот таможенного терминала стамбульского международного аэропорта вышел законопослушный американский гражданин тридцати семи лет по имени Бенджамин Кларк, прилетевший в Турцию из Копенгагена. То ли по работе, то ли расслабиться.

Первая Вспышка и сопровождающие ее кровавые акции не обошли Стамбул стороной, не избежал город и жестоких погромов, однако полиции удалось быстро погасить беспорядки и вернуть жизнь в нормальное русло. С улиц исчезли олдбаги, появилось чуть больше патрулей – в том числе военных, – власти ввели щадящий комендантский час, с полуночи до пяти утра, но в целом в Стамбуле было куда спокойнее, чем в Париже или Франкфурте. А днем он и вовсе казался островком далекого прошлого.