Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

– Нет, там слишком темно.

– А комната с зеркалами? Что еще в ней есть?

– Только зеркала и золотистая полоска – она тянется вокруг комнаты. Черный стол с большой аудиосистемой и телевизором. Следопыт прикасается к видеомагнитофону, но не смотрит его так, как в темной комнате. Здесь она ждет. – Его взгляд сконцентрировался на лице Джессамин.

– Больше ничего?

Он покачал головой. Они смотрели друг на друга, стоя неподвижно.

– И что это значит? – спросил я.

Поначалу оба молчали, потом Джессамин посмотрела на меня.

– Это значит, что планы следопыта изменились. Она приняла решение, которое приведет ее в комнату с зеркалами и в темную комнату.

– Но мы не знаем, где эти комнаты?

– Нет.

– Зато знаем, что в горах на севере Вашингтона, где следопыта ждут охотники, ее не будет. Она улизнет от них, – голос Арчи звучал мрачно.

Он схватил телефон еще до того, как тот завибрировал.

– Карин, – произнес он, потом взглянул на меня: – Да. – Некоторое время он слушал, потом сообщил: – Я только что видел ее, – и описал свое видение. – То, что заставило ее сесть в самолет… приведет ее в эти комнаты. – Он помолчал. – Да.

Арчи протянул телефон мне.

– Бо?

Я выхватил телефон из его пальцев.

– Алло!

– Бо, – выдохнула Эдит.

– Эдит! Где ты?

– На окраине Ванкувера. Прости, Бо, мы упустили ее. Она, кажется, что-то заподозрила и держалась на расстоянии, так что я не слышала ее мысли. А теперь она сбежала; кажется, угнала маленький самолет. Наверное, для начала она отправится в Форкс.

Я слышал, как Арчи посвящает Джессамин в новые подробности.

– Знаю. Арчи увидел, что она сбежала.

– Но тебе не о чем беспокоиться. Ты не оставил следов, по которым она могла бы найти тебя. Оставайся с Арчи и жди, пока мы не найдем ее. Скоро Арчи вычислит ее местонахождение.

– Со мной все хорошо. А Эрнест караулит Чарли?

– Да, но Виктор пока тоже в городе. Он проник в дом, когда Чарли был на работе. Не волнуйся, с Эрнестом и Ройалом твой отец в безопасности.

Почему-то защита Ройала уже не казалась мне надежной.

– И чем теперь занят Виктор?

– Пытается напасть на след. Всю ночь он рыскал по городу. Ройал следовал за ним до аэропорта в Порт-Анджелесе, по всем дорогам вокруг города, до школы… он ищет, Бо, но ничего не найдет.

– А ты уверена, что Чарли ничто не угрожает?

– Уверена. Эрнест глаз с него не спустит. Я тоже скоро буду там. Стоит только следопыту приблизиться к Форксу, как она попадет ко мне в лапы.

Я сглотнул.

– Будь осторожна. Оставайся рядом с Карин и Элинор.

– Я знаю, что делаю.

– Я соскучился, – сказал я.

– Знаю. Поверь, я знаю. С твоим отъездом у меня как будто отняли половину души.

– Так приезжай за ней.

– Скоро, сразу же, как только смогу. Но сначала сделаю то, что должна. – Голос звучал жестко.

– Я люблю тебя.

– А ты веришь, что, несмотря на все беды, которые я тебе причинила, я тоже люблю тебя?

– Да. Конечно, верю.

– Я скоро приеду к тобе.

– Жду.

Телефон умолк, и меня снова накрыло волной отчаяния. Но Джессамин вскинула голову, и тучи рассеялись.

Успокоив меня, Джессамин снова повернулась к Арчи. Он сидел на диване, склонившись над столом, и держал в руках ручку с логотипом отеля. Я подошел поближе, чтобы увидеть, чем он занят.

На бумаге с логотипом отеля он рисовал комнату: длинную и прямоугольную, суживающуюся в перспективе. Провел длинные линии, означающие планки пола, проложенные на всю длину комнаты. Вертикальные линии на стенах означали стыки между зеркалами. А я представлял их себе иначе, не думал, что они закрывают всю стену. Примерно на уровне талии зеркала пересекала проходящая по всему периметру комнаты полоса. Арчи говорил, что она золотистая…

– Балетная студия! – неожиданно узнал я.

Они удивленно вскинули головы.

– Ты знаешь эту комнату? – Голос Джессамин звучал спокойно, но в вопросе чувствовался какой-то подтекст. Арчи склонился над своим рисунком, ручка в его руке задвигалась по бумаге, и в дальней стене зала появился аварийный выход, там, где, как я знал, он и находится, а в переднем правом углу – аудиосистема и телевизор на подставке.

– Похоже на студию, где моя мать когда-то преподавала хореографию – правда, недолго. Комната была такой же формы. – Я дотронулся до рисунка там, где он суживался в перспективе, превращаясь в квадрат. – Вон там были душевые и двери, ведущие в другой репетиционный зал. Только проигрыватель стоял не так, – я указал на левый угол, – а телевизора не было совсем. В этой стене расположено окно, и если заглянуть в него из соседней комнаты, где ждали родители, студия видна именно так, как на рисунке.

Арчи и Джессамин неотрывно смотрели на меня.

– Ты уверен, что это та самая студия? – по-прежнему спокойно спросила Джессамин.

– Нет, нисколько. Наверное, большинство балетных студий выглядят одинаково – везде есть и зеркала, и станок. – Я наклонился над диваном и провел пальцем по балетному станку вдоль зеркал. – Просто зал показался знакомым.

– У тебя могут быть причины посетить это место в ближайшее время? – прервал мои раздумья Арчи.

– Нет, я не бывал там с тех пор, как мать ушла с этой работы. Может, лет десять.