Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

– Не могу же я два дня подряд появляться в одной и той же одежде – что подумают соседи? В любом случае я уходила только на несколько минут, а ты к тому времени спал так крепко, что я ничего не пропустила.

Я застонал.

– И что я наболтал во сне?

Ее глаза раскрылись шире, лицо стало почти беспомощным.

– Ты сказал, что любишь меня, – прошептала она.

– Это ты уже знала.

– Знать и услышать – не одно и то же.

Я посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я люблю тебя.

Она наклонилась и осторожно коснулась лбом моего лба.

– Теперь ты – моя жизнь.

Мы сидели неподвижно, пока мой желудок не напомнил о себе урчанием. Эдит выпрямилась и рассмеялась.

– Человеческие достоинства слишком сильно переоценены, – пожаловался я.

– Может, начнем с завтрака?

Я дико вытаращил глаза и схватился свободной рукой за шею.

Она вздрогнула, потом прищурила глаза и нахмурилась.

Я засмеялся.

– Да ладно, ты же понимаешь, что это было смешно.

Хмуриться она не перестала.

– Нисколько. Я перефразирую, ладно? Людям пора завтракать.

– Ладно, только мне нужна минутка на человеческие потребности, если ты не против.

– Конечно.

– Не уходи.

Она улыбнулась.

Я опять почистил зубы дважды, потом наспех принял душ. Продрал мокрые волосы расческой в попытке заставить их лежать ровно. Они отказались наотрез. А потом до меня дошло: я забыл взять с собой чистую одежду.

Минуту я колебался, но нетерпение помешало затянуться моей панике. Делать было нечего. Понадежнее обмотав талию полотенцем и заливаясь краской, я вышел в коридор. Час от часу не легче: оказалось, проклятые красные пятна вспыхивают даже на груди. Я приоткрыл дверь и просунул голову в щель.

– Эм-м…

Эдит, по-прежнему сидящую в кресле-качалке, насмешило выражение моего лица.

– Тогда встретимся на кухне, ладно?

– Да, если можно.

Овеяв прохладой, она пронеслась мимо меня и через секунду уже была внизу. Я едва успел заметить ее движение – какая-то светлая тень промелькнула мимо и исчезла.

– Спасибо! – сказал я ей вслед и поспешил к комоду.

Наверное, стоило хотя бы подумать, как одеться, но я слишком спешил на кухню. Правда, додумался прихватить пуловер, чтобы Эдит не волновалась, что я мерзну.

Снова пригладив пятерней волосы, я побежал вниз.

Эдит ждала, прислонившись к кухонному столу, и явно чувствуя себя в своей тарелке.

– Что на завтрак? – спросил я.

Этот вопрос озадачил ее. Она растерянно свела брови.

– Даже не знаю… А чего бы тебе хотелось?

Я засмеялся.

– Ничего, я вполне способен позаботиться о себе сам. Смотри, как я охочусь.

Я нашел миску и коробку хлопьев. Эдит заняла тот же стул, что и вчера вечером, наблюдая, как я заливаю хлопья молоком и вооружаюсь ложкой. Я перенес свою еду на стол и помедлил в нерешительности. Пустота на столе перед Эдит выглядела как-то оскорбительно.

– Дать тебе чего-нибудь?

Она закатила глаза.

– Ешь, Бо.

Я сел за стол и сунул ложку хлопьев в рот, глядя на Эдит. Она не сводила с меня глаз, изучая каждое мое движение. Мне стало неловко. Торопливо проглотив хлопья, я заговорил, чтобы отвлечь ее.

– Есть планы на сегодня?

– Пожалуй, – ответила она. – Зависит от того, понравится тебе моя идея или нет.

– Понравится, – заверил я, глотая вторую ложку.

Она поджала губы.

– Ну тогда… ты не против познакомиться с моей семьей?

Я поперхнулся.

Она вскочила, беспомощно протягивая ко мне руку и, вероятно, думая, что может ненароком раздавить меня, если попытается применить прием Геймлиха. Я помотал головой, жестом велел ей сесть на место и наконец откашлялся, избавившись от молока, попавшего в дыхательное горло.

– Все хорошо, все хорошо, – заверил я, когда смог говорить.

– Пожалуйста, не делай так больше, Бо!

– Извини.

– Давай лучше поговорим после того, как ты доешь.

– Ладно, – в любом случае мне требовалась минута на размышления.

Похоже, Эдит не шутила. А я вспомнил, что с Арчи уже познакомился и все прошло неплохо. И с доктором Каллен тоже. Но это было еще до того, как я узнал, что доктор Каллен вампир, а это совсем другое дело. В случае Арчи я уже знал, что он – вампир, но не знал, знает ли он, что я знаю. Кроме того, по словам Эдит, Арчи самый «отзывчивый» из всех.

Остальные наверняка не столь великодушны.

– Наконец-то у меня получилось, – пробормотала Эдит, когда я доел последнюю ложку и отодвинул миску.

– Что получилось?

– Напугать тебя.

Поразмыслив, я поднял руку с растопыренными пальцами и покрутил ею из стороны в сторону понятным во всем мире жестом – «вроде как да».

– Я никому не позволю обидеть тебя, – заверила Эдит.

Но я лишь сильнее встревожился, что кто-нибудь, особенно Ройал, все-таки попытается, и тогда Эдит придется спасать меня. Что бы там она ни говорила об умении постоять за себя, сама мысль об этом меня пугала.

– Да никто и пробовать не станет, Бо. Я просто пошутила.

– Не хочу доставлять тебе неприятности. Они знают, что я знаю?

Она закатила глаза.

– Конечно, они в курсе. У нас дома невозможно хранить секреты, с нашим-то репертуаром хитростей! Кстати, Арчи уже предсказал твой визит.