Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

И очутился на тротуаре, проходящем позади каких-то складов с большими гаражными дверями для разгрузки машин, уже запертыми на ночь. По другую сторону улицы тротуара не было вовсе – только забор из сетки с колючей проволокой наверху, огораживающий промзону. Видимо, я забрел в тот район Порт-Анджелеса, который обычно не показывают туристам. Смеркалось, небо вновь начали заволакивать тучи, предвещая ранний закат. Куртку я оставил в машине Джереми и теперь шел, ссутулившись под пронизывающим ветром, засунув руки поглубже в карманы. Мимо проехал одинокий фургон, и улица вновь опустела.

– Эй, легавый! – окликнул меня женский голос.

Обернувшись, я увидел женщину из переулка – ту самую, которая показалась мне знакомой. Рядом с ней было двое мужчин из той же компании, лысый верзила и коротышка, у которого, как мне показалось, я заметил оружие.

– Что? – спросил я, машинально замедляя шаг. Она смотрела на меня в упор. – Извините, это вы мне?

– Извините? – передразнила она, продолжая вместе с остальными надвигаться на меня, а я пятился к южной стороне улицы. – Что, других слов не знаешь?

– Я… извините. Не понимаю, о чем вы говорите.

Она поджала губы, густо вымазанные темно-красным, и вдруг я вспомнил, где раньше видел ее. Эта женщина была с парнем, которого я случайно задел сумкой сразу после прилета в Порт-Анджелес. Я перевел взгляд на коротышку и действительно разглядел татуировки у него на шее, сбоку.

– Пора звать подкрепление, офицер? – поинтересовался он.

Я снова оглянулся. Нет, рядом никого.

– По-моему, вы меня с кем-то путаете.

– Ага, как же, – ответила женщина. – Может, скажешь еще, что ничего не видел, да?

– Видел? Нет. Ничего я не видел.

Пятясь, я зацепился за что-то каблуком и пошатнулся. И как только раскинул руки, чтобы удержать равновесие, высокий парень, которого я никогда раньше не видел, перешел к действиям.

Наставил на меня «пушку».

А я думал, пистолет только у коротышки.

– Эй, эй! – запротестовал я, поднимая руки выше, чтобы продемонстрировать отсутствие оружия. – Я не коп, я еще школу не окончил. – Я продолжал отступать, пока не уперся спиной в сетчатый забор.

– Ты что, за дуру меня держишь? – спросила женщина. – Думаешь, в штатском тебя не раскусят? Я же видела твоего напарника-копа, помощничек.

– Напарника? Да нет же, это мой отец, – у меня сорвался голос.

Она хмыкнула.

– Выродок легавого, что ли?

– Ну да. Вот все и выяснилось. Так что я пойду… – и я медленно сделал шаг вбок вдоль забора.

– Стоять.

Лысый по-прежнему целился в меня. Я замер.

– Ты чего? – спросил его коротышка. Спросил негромко, но на тихой улице я отчетливо услышал его.

– Я ему не верю, – заявил верзила.

Женщина усмехнулась.

– Как там у пиратов поется? Мертвые не болтают.

– Что? – пискнул я. – Нет, послушайте, это ни к чему. Болтать я не стану. Да и что я могу рассказать?

– Правильно, – согласилась она, перевела взгляд на верзилу и кивнула.

– Мой бумажник вот здесь, в кармане, – сообщил я. – Там немного, но если хотите – пожалуйста… – я попытался достать его из кармана, и совершенно напрасно. Дуло подскочило на пару сантиметров выше. Я снова вскинул руку.

– Не надо шума, – предостерег коротышка и наклонился, доставая из сточной канавы обломок тонкой трубы. – «Пушку» убери, – велел он лысому.

Как только он отвел пистолет, я тут же сорвался с места, парень в татуировках рванул за мной.

Бежать зигзагами – так мне однажды сказал отец. По движущейся мишени труднее попасть, особенно если она движется не по прямой. Ценный совет, если бы я твердо знал, что не споткнусь. Хоть бы раз меня не подвели собственные ноги! Один-то раз можно? Всего один, когда от этого зависит моя жизнь!

Насколько тяжело может ранить пуля, если не убьет сразу? Смогу ли я бежать, превозмогая боль? Очень на это надеюсь.

Я пытался расслабить колени. Мой преследователь с обломком трубы отстал от меня всего на несколько шагов.

Пронзительный визг приковал его к месту. Звук нарастал, все мы ошеломленно вскинули головы.

Лучи фар вылетели из-за угла и понеслись прямо на меня. Машина пролетела всего в нескольких сантиметрах от парня с татухами, тот едва успел отпрыгнуть и со звоном врезался в сетчатый забор. Я бросился было бежать, но автомобиль вдруг вильнул и замер на месте так, что пассажирская дверца открылась прямо передо мной, на расстоянии пары шагов.

– В машину! – прошипел свирепый голос.

Я нырнул в темный салон «вольво», не спрашивая, откуда она взялась; облегчение и новая волна паники захлестнули меня одновременно. А если она пострадает? Рывком захлопнув дверь, я крикнул:

– Газуй, Эдит! Давай отсюда скорее! У него пистолет!

Но машина не сдвинулась с места.

– Пригни голову, – велела Эдит, и я услышал, как открывается дверца с ее стороны.

Вслепую я потянулся на звук ее голоса и наткнулся рукой на ее тонкую холодную руку. От моего прикосновения она закаменела. Но не поддалась, хотя я судорожно вцепился в рукав ее кожаной куртки.

– Ты что? – воскликнул я. – Едем отсюда!