Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

– Похоже на студию, где я когда-то училась танцевать – мне было лет восемь или девять. Зал выглядел точно так же, – я дотронулась до рисунка там, где он суживался в перспективе, превращаясь в квадрат. – Вон там были душевые и двери, ведущие в другой репетиционный зал. Только проигрыватель стоял не так, – я указала на левый угол, – а телевизора не было совсем. В этой стене расположено окно, и если заглянуть в него из соседней комнаты, где ждали родители, студия видна именно так, как на рисунке.

Элис и Джаспер неотрывно смотрели на меня.

– Ты уверена, что это та самая студия? – по-прежнему спокойно спросил Джаспер.

– Нет, нисколько… наверное, большинство балетных студий выглядят одинаково – везде есть и зеркала, и станок, – я провела пальцем по балетному станку вдоль зеркал. – Просто зал показался знакомым, – я указала на дверь, нарисованную точно в том месте, где, как я помнила, она находилась.

– У тебя могут быть причины посетить это место в ближайшее время? – прервала мои раздумья Элис.

– Нет, я там почти десять лет не была. Танцевала я отвратительно, на выступлениях меня всегда ставили в последнюю линию, – призналась я.

– Значит, это место никак не может быть связано с тобой? – настойчиво расспрашивала Элис.

– Никак. И я даже не уверена, что оно принадлежит прежним хозяевам. Наверное, это совсем другая студия танца, в другом месте.

– А где находилась студия, куда ходила ты? – небрежным тоном осведомился Джаспер.

– Недалеко от маминого дома, за углом. Я обычно ходила туда после уроков… – я не договорила: от меня не укрылась перемена на их лицах.

– Значит, это здесь, в Финиксе? – голос Джаспера по-прежнему звучал почти равнодушно.

– Да, – шепотом ответила я. – Угол Пятьдесят восьмой и Кактусовой улиц.

И мы умолкли, уставившись на рисунок.

– Элис, не опасно звонить с этого телефона?

– Нисколько, – заверила она меня. – У него вашингтонский номер.

– Значит, можно позвонить с него маме?

– А я думала, она во Флориде.

– Да, там, но скоро возвращается, а ей нельзя домой, пока… – У меня задрожал голос. Я вспомнила, как Эдвард говорил, что рыжая женщина побывала и в доме Чарли, и в школе – везде, где могла раздобыть информацию обо мне.

– Как же тогда ты с ней свяжешься?

– Постоянный номер у них есть только дома, поэтому она регулярно звонит откуда-нибудь и проверяет сообщения на автоответчике.

– Джаспер?.. – вопросительно произнесла Элис.

Он задумался.

– Думаю, это нам ничем не грозит – только не говори, где находишься.

Я схватилась за телефон и набрала знакомый номер. После четвертого гудка мамин беззаботный голос предложил мне оставить сообщение.

– Мама, – заговорила я после сигнала, – это я. Послушай, у меня к тебе одна просьба. Это важно. Как только получишь мое сообщение, позвони мне по этому номеру… – Элис уже стояла рядом и держала рисунок с записанным внизу номером телефона, по которому я сейчас говорила. Я дважды отчетливо повторила номер. – Пожалуйста, никуда не уезжай, пока мы не поговорим. Не волнуйся, у меня все хорошо, но нам надо поговорить как можно скорее, так что звони в любое время, ладно? Я люблю тебя, мама. Пока, – я закрыла глаза и мысленно взмолилась, чтобы непредвиденные изменения в планах не привели маму домой раньше, чем она услышит мое сообщение.

Сидя на диване, я вяло жевала остатки фруктов и готовилась к длинному вечеру. Подумывала позвонить и Чарли, но не знала, вернулся ли он уже с работы. Наконец я сосредоточилась на новостях: только бы во Флориде не случилось какой-нибудь забастовки, урагана, теракта, весенних сборов бейсболистов – словом, ничего такого, что могло бы вынудить маму с Филом вернуться домой раньше намеченного срока.

Должно быть, к бессмертию прилагается неиссякаемое терпение. Ни Джаспер, ни Элис, похоже, не ощущали ни малейшей потребности заниматься хоть чем-нибудь. Некоторое время Элис набрасывала очертания темной комнаты из своего видения. Закончив рисунок, она просто застыла, уставившись в стену, в ее взгляде читалась вечность. Джаспер тоже не испытывал никакого желания вышагивать по комнате, выглядывать в щель между шторами, с воплями вылетать за дверь, как этого хотелось мне.

В ожидании звонка я, наверное, задремала на диване. Прикосновение холодных рук Элис, несшей меня в кровать, на краткий миг разбудило меня, но я снова уснула еще до того, как коснулась головой подушки.

21. Звонок

Проснувшись, я сразу поняла, что еще слишком рано, и убедилась, что в моем режиме день и ночь постепенно меняются местами. Я лежала в постели и прислушивалась к тихим голосам Элис и Джаспера, доносившимся из соседней комнаты. Странно, что я вообще их слышу – значит, они говорят достаточно громко. Я перекатилась к краю кровати, спустила ноги на пол и побрела в гостиную.

Часы на телевизоре показывали третий час ночи. Элис и Джаспер сидели рядом на диване, Элис опять рисовала, Джаспер наблюдал за ней. Увлекшись рисунком Элис, они не сразу подняли головы, когда я вошла.

Я потихоньку подошла к Джасперу и заглянула ему через плечо.

– Она увидела что-то еще? – тихо спросила я.