— Я хотел бы знать, Корониус, что вам известно о заговоре? Как вы полагаете, основная причина кроется во внутренних или внешних проблемах моей страны?
Вопрос поставил Корониуса не в самое удобное положение. Он знал, что король сам поднимет тему, но чтобы вот так прямо, недипломатично и при этом весьма доверительно…
Ему на помощь пришел Киррь, прежде толком не высказавшийся ни по одному вопросу.
— Видите ли, ваше величество. Это очень сложный вопрос, мы мало знаем, чтобы не ошибиться с выводами…
— Бросьте! У вас в Александрете больше агентов, чем в местном управлении разведки. Вы если не все, то достаточно знаете о ходе событий. Я хочу, чтобы вы мне сказали, что, по вашему мнению, послужило причиной этого бедствия?! Скудоумие моих бывших придворных, их алчность и жажда власти или мы имеем дело с происками третьих стран? Ваш ответ может повлиять на судьбу подготовленных бумаг по торговле и военному делу.
Монахи силились передать те чувства, что вкладывал в свои слова Эдрик. Сомнения, раскаяние, надежда.
— Если вы настаиваете, я выскажу свою личную точку зрения, а не моего правительства. — Корониус взял себя в руки.
Вся миссия этого юбилейного посольства, его обязательства перед Советом Правды и Арагоном были поставлены под угрозу из-за строптивости и страха эрафийского монарха.
— Я считаю, — начал Корониус, подсаживаясь поближе и рассматривая лицо Эдрика, — внутренние дела были важнее внешних. Раздражение вашей знати вполне понятно. Их почти врожденное, воспитываемое не в одном поколении презрительное отношение к крестьянам — вот основная беда! И вы, с прискорбием могу заметить, сделали недостаточно, чтобы хоть как-то изменить это. Права собственности лишь на словах считаются пережитком прошлого. Хотя крестьяне не являются у вас товаром, как в Фолии или Хорде, но они жестко привязаны к земле и не могут покидать ее. Земля же является предметом торговли, долговых обязательств, спекуляции. В итоге рассчитывают именно стоимость числа проживающих душ. Они оцениваются так же, как качественный или старый лес, как истощенность или здоровье пашни. Это аморально. В Кревланде или Фолии именно рабство до сих пор мешает создать монолитные державы. Тот факт, что три сотни могущественных семей владеют половиной земель королевства, всегда будет угрозой целостности Эрафии. Как это и случалось прежде, когда лордаронские герцоги отделились от вас. Если сейчас вы не выкажете решимости навсегда избавиться от позорного ярма крепостничества, вы проявите слабость. Даже разгром заговорщиков или их публичное наказание не добавят вашему правлению веса в глазах людей. Вы можете идти на уступки в компенсациях. Это потребует больших затрат, но ослабление веры обойдется дороже! Вы всегда можете воззвать к совету Белых. Они не смогут отказать вам, придут на помощь, ведь золото для них ничего не значит. Они верят в вас, и я верю! Что касается внешней угрозы, то тут страха может оказаться куда больше, чем реальности. Ни Кревланду, ни восточному герцогству не выгодна ваша смерть. Ведь военная верхушка вроде генерала Рейнхарда настроена к ним намного враждебнее, чем вы. Разве что Фолия может видеть какие-то плюсы, просто от самого факта ослабления гигантского северного соседа. Но я думаю, им это не по силам. Здесь проверку следует вести по линии разведки, а не дипломатии. Проверьте, не выезжал ли кто-нибудь из заговорщиков в Фолию в течение ближайшего времени, предшествующего заговору.
— А что Древние — нойоны, Арагон?.. Они могут как-то выиграть от этого?
— Нойоны заперты в своем логове. У них нет армии. Они, конечно, очень сильны и влиятельны. Ищут себе союзников, верят в возможность вырваться из ловушки, куда их загнали в последнюю войну стихий. Но почти все их действия контролируются оком Арагона. Кроме магии и информации, у них ничего нет. Да и применить свои древние знания они могут разве что в переговорах с некоторыми фолийскими вельможами, решающимися пересечь пепельный хребет. Полагаю, страх быть окончательно раздавленными сдерживает их от риска подобного заговора. Что касается
— Ну что ж. — Король резко вернулся к обычной речи. — Я доволен вашим докладом, посол. Военный договор я направил в правящую канцелярию. Думаю, это не займет много времени. Прошу вас передать личную просьбу главе вашего Совета Правды, могущественному Эллезару, и главе вашей разведки…
— Мы сделаем все, что не противоречит законам нашей страны и нашей совести, — заверил Корониус.
— Так вот передайте им. — Король встал и поставил стакан сидра на поднос. — Я был бы благодарен, если бы вы провели расследование всех этих событий. Чтобы все прошло негласно и результаты попали только мне и Эй-тою. Вскроется ли связь с агентами Фолии? Я хочу знать правду именно от вас. Здесь придется перестраивать все государство, и моим придворным, и разведке в целом я доверять не могу, только отдельным преданным людям. Эллезар не будет против?