Сумерки эльфов

Он остановился под монументальной аркой, поднял голову, глядя на тяжёлые дубовые ворота, и, размахнувшись изо всех сил, вонзил топор в дерево.

– Я – Рогор, племянник Тройна! Я убил Гаэля! – закричал он во весь голос, и эхо гулко прокатилось по улицам засыпающего города. – Я – Рогор, король Чёрной Горы, и я взываю к Священному гневу гномов! Отмщения! Отмщения!

Цимми шёл первым и говорил не умолкая, взбодрённый атмосферой подземных пещер, столь тягостной для его спутников. Он рассказывал о прочности камня и о протяжённости коридоров так, словно это было его собственное поместье, не обращая внимания на ворчание Фрейра, – тот всё равно не слушал его, больше занятый многочисленными выступами на сырых сводах пещеры, о которые непрестанно стукался головой. Чувствовалось, что гном хочет взять реванш за долгие дни, проведённые на болотах, что выглядело забавно и трогательно одновременно, но его нескончаемые речи, прерываемые иногда громогласным распе-ванием боевых маршей гномов Унакха или отрывками из саги о Фенрисе Синебородом, могли утомить кого угодно.

В довершение к этому галерея, вначале освещённая кое-где дневным светом, проникавшим сквозь трещины и расселины в камне, понемногу погружалась в темноту, омрачая и настроение маленькой группы. Факелы, поспешно сделанные ими из буковых веток, перед тем как отправиться в путь, освещали одну и ту же обстановку: сочащиеся влагой сырые камни цвета грязи, неровные стены, известняковые пики, сталактиты, с которых капала вода, сталагмиты, похожие на оплывшие свечи, осыпавшиеся каменные столбы – все вместе это напоминало развалины старинной крепости. Почти всё время приходилось идти по воде, время от времени попадая в настоящие потоки, бурлившие в узких подземных руслах. Иногда спутники могли идти лишь друг за другом – так сильно сужался проход, а иногда оказывались в огромных залах, таких высоких, что свет факелов не достигал сводов.

В одном из таких залов, где было немного посуше, они остановились, чтобы передохнуть и поджарить волчье мясо. Утёр совершенно потерял ощущение времени. Сколько уже они шли? Два часа? Десять?.. Он не мог представить. А тут ещё Цимми, который не умолкал ни на минуту, словно никогда не видел ничего более прекрасного, чем этот отвратительный бесконечный туннель, сочащийся сыростью и пропахший запахами гнили и селитры!.. Одному богу известно, куда он их приведёт!..

Утёр довольно скоро понял, что переход через подземелье будет, без сомнения, столь же долгим, как путешествие через болота, и что им, возможно, в течение многих дней не приведётся увидеть солнечного света.

Ллиэн, хранившая молчание с тех самых пор, как они вошли в пещеру, иногда опиралась на руку рыцаря, даже не глядя на него, – может быть, просто чтобы приободриться. Так же как и гномы, привыкшие к своим подземельям, эльфы видели в темноте, и в каменных глубинах их страшила больше всего не она, а полное отсутствие растительности и то ощущение замкнутого пространства, которое они так плохо переносят.

Утеру немного помогала мысль о том, что он может быть полезен Ллиэн или, по крайней мере, облегчить ей это путешествие, но с течением времени он перестал ощущать её присутствие, и мысли его затуманились. Даже Цимми наконец замолчал, и теперь они шли, словно вереница мулов, заботясь лишь о том, чтобы не угодить в одну из многочисленных выбоин под ногами.

Внезапно Утёр вышел из оцепенения, заметив, что Ллиэн, идущая впереди, замерла на месте. Он едва успел остановиться, чтобы не налететь на неё.

Потом Ллиэн обернулась, но её взгляд не остановился на нём, а словно прошёл насквозь. Утёр тоже повернулся, высоко подняв факел, чтобы рассеять темноту в дальних закоулках туннеля. Но в слабо мерцающем свете, который рассеивался уже через несколько туазов, он увидел лишь тёмный провал, похожий на колодец или на раскрытую пасть огромного чудовища, готового вас проглотить.

– Ты что-нибудь слышала? – шёпотом спросил он у Ллиэн.

– Послушай сам…

Утёр прислушался, но вначале не расслышал ничего, кроме потрескивания факела, хриплого дыхания Фрейра, хмыканья Цимми и тонкого звона падающих капель где-то вдалеке.

Но потом до него донеслись и другие звуки.

Отдаваясь глухим эхом, послышался тяжёлый неритмичный топот, словно по подземелью неслось какое-то стадо, но нельзя было сказать наверняка, откуда он раздаётся. Потом к нему прибавилось звериное рычание и лязг оружия, и все усиливающийся грохот волной обрушился на спутников.

– Гоблины! – прошептала Ллиэн.

Она резко сорвала с плеча лук и уже собиралась выхватить из колчана стрелу, но когда Утёр взглянул ей в лицо, то увидел, что оно застыло от ужаса. Колчан был пуст. Должно быть, стрелы высыпались из него во время перехода через подземный поток, и даже Утёр, который шёл следом за Ллиэн, этого не заметил.

– Что такое? – спросил Цимми позади них. – Почему вы остановились?

– Тихо! – прошептал Утёр.