Сумерки

Выйдя на маленький квадратный дворик, я сложила одеяло пополам и, стараясь держаться подальше от теней деревьев, разложила его на пушистом газоне, всегда остававшемся сырым, независимо от того, как долго светило солнце. Улеглась на живот, скрестила в воздухе лодыжки и просмотрела оглавление, пытаясь понять, какой роман займёт меня наиболее основательно. Мои любимые — «Гордость и предубеждение» и «Разум и чувства». Первый я перечитывала совсем недавно, поэтому открыла «Разум и чувства», но, дочитав до третьей главы, вспомнила, что героя, между прочим, зовут Эдвард. Разозлившись, я открыла «Мэнсфилд Парк» и немедленно наткнулась на имя Эдмунд, что тоже было очень близко. Интересно, в конце восемнадцатого века были какие-нибудь другие имена? Раздосадованная, я захлопнула книгу и повернулась на спину. Закатала рукава как можно выше и закрыла глаза. «Не буду думать ни о чём, кроме тепла на коже», — строго сказала я себе. Ветерок щекотно играл завитками волос вокруг лица. Я подняла волосы, разложила их веером на одеяле и опять сосредоточилась на тепле, касавшемся моих век, щёк, губ, предплечий, шеи, проникавшем сквозь тонкую рубашку…

Очнулась я от рокота патрульной машины, поворачивающей на подъездную дорожку. Удивлённая, я села и обнаружила, что солнце уже спряталось за деревьями. Всё ещё одурманенная сном, я огляделась со странным ощущением, что рядом кто-то есть.

— Чарли? — спросила я. И услышала, как хлопнула дверца его машины.

С какой-то глупой нервозностью я вскочила и подняла отсыревшее одеяло и книгу. Вбежала в дом, торопясь разогреть масло на сковородке и понимая, что ужин будет поздним. Когда я вошла, Чарли уже повесил кобуру и стаскивал ботинки.

— Извини, пап, ужин ещё не готов. Я заснула во дворе, — я подавила зевок.

— Не бери в голову, я всё равно хочу узнать счёт матча.

После ужина я смотрела телевизор вместе с Чарли, лишь бы чем-то заняться. Он знал, что я не люблю бейсбол, и потому переключил на какой-то бессмысленный ситком, не доставивший удовольствия нам обоим. Впрочем, кажется, он был счастлив, что мы делаем что-то вместе. А я, несмотря на свою депрессию, была довольна, что порадовала Чарли.

— Папа, — сказала я, пока шла реклама, — Джессика и Анжела собираются завтра в Порт-Анжелес, чтобы купить наряды для танцев, и зовут меня с собой. Помочь им выбрать. Не возражаешь, если я поеду?

— Джессика Стенли? — спросил он.

— И Анжела Вебер, — я вздохнула, излагая подробности.

Он пришёл в замешательство:

— Но ты ведь не идешь на танцы, так же?

— Нет, пап. Но я помогу им выбрать, понимаешь, взгляд со стороны, — мне не пришлось бы объяснять это женщине.

— Ну ладно, — кажется, он решил, что не имеет смысла вникать во всю эту девчачью чепуху. — Но это будний день, ты помнишь?

— Мы поедем сразу после школы, так что вернёмся рано. С ужином справишься?

— Беллз, я же чем-то питался семнадцать лет, пока ты не приехала, — напомнил он.

— И непонятно, как ты выжил, — буркнула я и прибавила немного громче: — Я оставлю начинку для сэндвичей в холодильнике, ладно? На самом верху.

Утром снова было солнечно. Я проснулась с новой надеждой, которую постаралась беспощадно задавить. По случаю тёплой погоды я надела темно-синюю блузку — в Финиксе она у меня предназначалась для глубокой зимы.

Я запланировала своё прибытие в школу с таким расчетом, чтобы едва оставалось время дойти до класса. Борясь с отчаянием, я кружила по заполненной парковочной площадке в поисках места и одновременно высматривала серебристый вольво. Его не было. Я припарковалась в последнем ряду и поспешила на английский, успев как раз перед звонком, запыхавшаяся, но почти смирившаяся.

И всё же, как и вчера, я позволила проклюнуться робким росткам надежды. Только для того, чтобы вырвать их с кровью, тщетно обыскивая взглядом обеденный зал или усаживаясь за пустой стол на уроке биологии.

Планы на Порт-Анжелес оставались в силе, и стали для меня даже более привлекательными, когда выяснилось, что Лорен не сможет поехать. Мне очень хотелось выехать из города — так я, по крайней мере, престану оглядываться по сторонам в надежде, что Эдвард по своему обыкновению возникнет из ниоткуда. И я поклялась себе, что постараюсь сохранить хорошее настроение и не испортить Джессике и Анжеле удовольствие от охоты за нарядами. Может быть, даже сама прикуплю какие-нибудь мелочи. Я запретила себе мысли о том, что в следующие выходные, возможно, придётся ехать в Сиэтл в одиночестве, забыв о прежних договорённостях. Если он изменит планы, он наверняка об этом предупредит.