Сумерки

— Давай перефразирую, — предложил он. — Человеку пора завтракать.

— Ну хорошо.

Он перекинул меня через свое каменное плечо — нежно, но так быстро, что у меня сбилось дыхание. Не обращая внимания на мои протесты, он легко стащил меня вниз по лестнице и усадил на стул в кухне. Головой вверх.

Кухня, словно в унисон моему настроению, выглядела яркой и праздничной.

— Что на завтрак? — миролюбиво спросила я.

Он вдруг растерялся.

— Не знаю. Что ты любишь?

Мраморное чело прорезала морщина.

Я усмехнулась и вскочила.

— Не волнуйся, я сумею прокормиться сама. Смотри, как я охочусь.

Я достала глубокую тарелку и коробку хлопьев. Он не отрываясь смотрел, как я наливала молоко и искала ложку. Я поставила еду на стол и спросила из вежливости:

— Тебе чего-нибудь положить?

Он закатил глаза.

— Белла, ешь.

Я села за стол и, глядя на него, отправила в рот первую ложку хлопьев. Он пристально наблюдал за каждым моим движением. Мне стало неловко. Я прочистила горло, чтобы как-то его отвлечь.

— Чем займемся сегодня? — спросила я.

— Хм-м-м… — он явно думал над тем, как правильно сформулировать. — Как насчет того, чтобы познакомиться с моей семьей?

Я судорожно сглотнула.

— Ты что, боишься? — с надеждой спросил он.

— Да, — призналась я. Все равно отрицать не получится — он все понял по глазам.

— Не беспокойся. — Он самодовольно усмехнулся. — Я тебя защищу.

— Я не боюсь их, — объяснила я. — Я боюсь, что я им… не понравлюсь. Да и потом, разве они не удивятся, если ты приведешь… кого-то вроде меня… с ними знакомиться? Они знают, что я знаю про них?

— О, да, они все уже знают. Не поверишь, они вчера делали ставки, — он улыбался, но голос был резок от сарказма, — привезу ли я тебя домой. Хотя не могу понять, зачем ставить против Элис. В любом случае, у нас в семье секретов нет. Это просто бессмысленно, с моим умением читать мысли и умением Элис видеть будущее.       

— И с умением Джаспера заставить тебя мурлыкать от удовольствия, выворачивая душу наизнанку, не забывай.

— А ты все схватываешь! — одобрительно улыбнулся он.

— Друзья и соседи очень ценят во мне это качество, — я скорчила рожицу. — Элис видела меня у вас дома?

Он отреагировал как-то странно.

— Что-то вроде того, — неохотно ответил он и отвернулся, чтобы спрятать от меня глаза. Я с удивлением уставилась на него.

— Это что, вкусно? — спросил он, резко поворачиваясь ко мне и скептически разглядывая содержимое моей тарелки. — Если честно, выглядит не слишком аппетитно.

— Конечно, это же не злобный гризли, — тихо проговорила я, игнорируя его сверкнувший взгляд. Я все еще размышляла над тем, почему он так странно повел себя при упоминании Элис. Я быстро глотала овсянку и строила разные гипотезы.

Он стоял посреди кухни, обернувшись мраморным Адонисом, и с отсутствующим выражением лица смотрел в окно на задний двор.

Вдруг он повернулся ко мне и обезоруживающе улыбнулся.

— Я думаю, ты тоже должна представить меня отцу.

— Вы с ним уже знакомы, — напомнила я.

— Я имею в виду, как своего близкого друга.

Я подозрительно посмотрела на него.

— Зачем?

— А разве так не принято? — спросил он с невинным видом.

— Не знаю, — призналась я.

Мало того, что у меня еще ни с кем не было близких отношений, обычные правила казались мне мало применимыми к нашему случаю.

— Думаю, нет необходимости. Мне не хочется, чтобы ты… притворялся ради меня.

Он терпеливо улыбнулся.

— Я не собираюсь притворяться.

Я прикусила губу и размазала остатки овсянки по краям тарелки.

— Так ты скажешь Чарли, что я твой парень, или нет? — решительно спросил он.

— Так ты, значит, мой парень? — я представила себе в этой кухне Эдварда, Чарли и повисшее между ними в воздухе слово «парень», и содрогнулась.

— Ну, готов признать, что «парнем» меня можно было назвать разве что в прошлой жизни.

— Мне казалось, что ты для меня нечто большее, — призналась я, уставившись на скатерть.

— Не знаю, стоит ли посвящать Чарли во все кровавые подробности. — Он протянул руку через стол и мягко приподнял мой подбородок холодным длинным пальцем. — Но придется как-то объяснить ему, почему я постоянно дежурю возле его дочери. Я не хочу, чтобы шеф полиции Свон наложил на меня свое запретительное постановление.

— А ты будешь? — спросила я в неожиданной тревоге. — Будешь постоянно дежурить рядом со мной?

— Пока ты этого хочешь, — заверил он меня.

— Я всегда буду этого хотеть, — предупредила я. — Вечно.

Он медленно обошел вокруг стола и, остановившись в нескольких шагах от меня, вытянул руку и погладил меня по щеке кончиками пальцев. Я не смогла определить, что выражало его лицо.

— Тебе грустно? — спросила я.

Он не ответил, только очень долго смотрел мне в глаза.

— Ты поела? — наконец спросил он.

Я вскочила.

— Да.

— Тогда одевайся, а я подожду здесь.