Сумасшедшая одержимость

Все, что мне потребовалось для сногсшибательного оргазма, это чтобы он наконец нашел мой клитор и втянул его в рот. Свет вспыхнул под моими веками, жар собрался в точке в моем животе, а потом взорвался. Я застонала, зарываясь пальцами в его волосы и наслаждаясь.

Он отстранился с потемневшими глазами и вытер рот тыльной стороной ладони.

Это движение было таким животным и горячим, что внутри меня вспыхнула новая волна похоти. Внезапно я захотела почувствовать его в себе так сильно, что не могла больше думать ни о чем другом. Я соскользнула с кухонного острова, провела рукой по эрекции и поцеловала его грудь сквозь рубашку.

Он слегка вздрогнул, сжал мои волосы в кулак и заставил посмотреть ему в глаза.

– Я не собираюсь трахать тебя. Мне некогда.

Я поникла.

Просто потому, что мне отказали в нем. Но была и более глубокая причина. Если я сейчас не покончу с ним, то уже никогда не найду другого мужчину, который был бы мне интересен.

Копаясь в своих чувствах, я забыла один важный факт. Кристиан был так проницателен, что мог бы читать мысли. И я была уверена, что мои он с легкостью прочитал на лице.

Он прищурился и потянулся за пиджаком, висящим на спинке барного стула.

– Слушаешь сплетни?

Я пожевала губу.

– Иногда сплетни сами находят тебя…

Он надел пиджак, очень небрежно, но почему-то пугающе.

– И ты им веришь?

Мой пульс дрогнул. Я ничего не сказала, потому что он мог понять все и без слов.

Он поправил манжеты, сосредоточенный на том, что делает, но что-то сжималось в нем, словно пружина.

Внутри меня все напряглось. Я попыталась шагнуть назад, но не успела, лишь испуганно ахнула, когда его рука схватила меня за горло. Я с детства привыкла ожидать от мужчин худшего, поэтому мое сердце бешено колотилось в груди в ожидании того, что он сделает дальше.

Я ожидала боли.

Ожидала настолько уверенно, что приятный шок потряс меня до глубины души, когда он притянул меня к себе и поцеловал. Сладко, с осторожным укусом.

Он прижался губами к моему уху, проведя пальцем по трепещущему пульсу на моей шее.

– Я сам скажу, когда с нас хватит, Джианна.

Он отпустил меня, и я проводила его взглядом до двери.

– В субботу я поеду с тобой.

Я даже не смогла запротестовать, потому что все еще дрожала в шоке от произошедшего.

– Выезжаем в девять, – сказал он мне.

И закрыл за собой дверь.

Глава двадцать третья

Кристиан

Я прищурился.

– Что на тебе надето?

Джианна посмотрела на свое скромное серое коктейльное платье и белые туфли на невысоком каблуке, безуспешно пытаясь поправить прядь волос, выбившуюся из французского пучка. Потом посмотрела мне в глаза и сказала:

– Разве не очевидно? Пытаюсь сделать из себя женщину, которую ты сможешь полюбить.

Понятия не имею почему, но сарказм в ее голосе безмерно раздражал.

– Нет.

Она вскинула бровь.

– Нет?

– Именно это я и сказал, Джианна. Иди надень что-нибудь другое.

Она возмущенно уставилась на меня, снова попытавшись убрать непослушную прядь. В этот момент я заметил, как дрожала ее рука. Она нервничала. Этот наряд и так не нравился мне с самого начала, но теперь я его абсолютно возненавидел.

Я разгладил несуществующую складку на рукаве своего пиджака.

– Мое время очень ценно, а ты тратишь его впустую. У тебя есть пять минут, чтобы пойти и переодеться.

Она фыркнула.

– И в каком же виде вы хотите меня наблюдать, ваше высочество?

В моей постели, обнаженной и с раздвинутыми ногами.

– В том, что ты бы надела на обычную свадьбу, на которой не было бы твоего отца.

Она попыталась поиграть со мной в гляделки, но, поняв, что ей не победить, со вздохом развернулась. Впрочем, от меня не укрылся намек на улыбку на ее милых губках, прежде чем она исчезла в квартире.

Спустя десять минут она вышла в красном платье с пайетками, сияющими на свету, будто дискотечный шар. Сквозь разрез в платье было видно ее смуглую гладкую ногу и пятнадцатисантиметровые каблуки. От этого вида у меня в паху сразу разлился жар.

Она вскинула бровь, словно ожидая от меня комментария.

Она и понятия не имела.

Она думала, что просто нравится мне.

Я бросил все и годами ходил за ней, просто чтобы смотреть на нее. Я оскорблял ее, чтобы слышать в ответ ее бархатный голос и остроумные ответы. И вот теперь, переехав в Сиэтл, я не мог поверить, что она стояла передо мной. Что я мог протянуть руку и коснуться ее. И что она позволила бы мне это. И плевать, что она одевалась, как жена наркобарона из семидесятых или сумасшедшая фанатка Арианы Гранде, ничто не могло заставить меня забыть о ней. Что еще хуже, теперь я помнил, как она выглядит, стоя передо мной на коленях. Этот образ глубоко засел у меня под кожей.

И как бы мне ни хотелось оставить ее себе, я знал, что не следует этого делать.

Я не мог дать ей то, чего она бы попросила от меня.

Я собирался отвезти ее на эту свадьбу, закончить свои дела с Сергеем и вернуться в Сиэтл. И все же каждый раз, когда я думал об отъезде, воротник рубашки начинал давить, а воздух становился слишком густым, чтобы им дышать. Я не знал, смогу ли уехать.