Читаем Суета сует полностью

Суета сует

Гарольд Пинтер (1930–2008) — «Суета сует», пьеса. Ужас истории, просвечивающий сквозь историю любви. Перевод с английского и вступление Галины Коваленко.Здесь же — «Как, вы уже уходите?» (Моя жизнь с Гарольдом Пинтером). Отрывки из воспоминаний Антонии Фрейзер, жены драматурга — перевод Анны Шульгат; и в ее же переводе — «Первая постановка "Комнаты"» Генри Вулфа (1930), актера, режиссера, друга Гарольда Пинтера.

Антония Фрейзер , Гарольд Пинтер

Биографии и Мемуары / Драматургия / Театр / Прочее / Стихи и поэзия18+
<p>Гарольд Пинтер</p><p>Суета сует. Пьеса</p>

Действующие лица

Делвин

Ребекка

И ему, и ей около сорока.

Загородный дом.

Комната на первом этаже с огромным окном.

За окном сад.

Два кресла. Две лампы.

Ранний летний вечер.

На протяжении всего спектакля на сцене царит полутьма. По ходу действия свет в зале становится все ярче, тогда как комната и сад в финале делаются едва различимы.

Делвин стоит с бокалом в руке. Ребекка сидит.

Молчание.

Ребекка. Ну… например… он стоял передо мной, сжимая руку в кулак. Затем клал мне другую на шею, сдавливал ее и прижимал мою голову к себе. Потом подносил кулак… к моим губам… и говорил: «Целуй»…

Делвин. А ты что?

Ребекка. Я?.. Целовала кулак. Костяшки пальцев. Потом он разжимал руку и подставлял ладонь… для поцелуя… Я целовала. (Пауза.) Потом я сказала…

Делвин. Что? Что сказала? Что?

Пауза.

Ребекка. Я сказала: «Сдави мне горло». Бормотала прямо в ладонь и целовала, но он слышал, чувствовал, как мой голос вибрирует у него в ладони, он слышал.

Молчание.

Делвин. И что? Что он сделал — сдавил тебе горло?

Ребекка. Да-а-а. Сдавил. Но так нежно, так мягко, очень-очень нежно. Понимаешь, он обожал меня.

Делвин. Обожал тебя? (Пауза.) Что значит «обожал»? В каком смысле? (Пауза.) Он что, не душил тебя? Ты это имеешь в виду?

Ребекка. Нет.

Делвин. Тогда что? Что ты хочешь сказать?

Ребекка. Он слегка… сдавил… горло… Так что моя голова откинулась назад… мягко сдавил, но голова все равно откинулась.

Делвин. А тело? А тело что?

Ребекка. Тело отклонилось назад… плавно так отклонилось.

Делвин. И ты раздвинула ноги?

Ребекка. Да.

Пауза.

Делвин. Раздвинула ноги?

Ребекка. Да.

Молчание.

Делвин. Как под гипнозом?

Ребекка. Когда? Тогда или сейчас?

Делвин. Сейчас.

Ребекка. Сейчас? Нет.

Делвин. Правда?

Ребекка. Правда.

Делвин. Странно.

Ребекка. А кто меня мог гипнотизировать?

Делвин. Я.

Ребекка. Ты?

Делвин. О чем ты сейчас думаешь?

Ребекка. О том, какой же ты мерзавец.

Делвин. Это я-то мерзавец?! Ты что, шутишь?

Ребекка. Шучу? Это ты, наверное, шутишь.

Пауза.

Делвин. Ты понимаешь, почему я задаю все эти вопросы? Понимаешь? Попробуй поставь себя на мое место. Я не могу не спрашивать. Я очень многого не знаю… Вообще ничего не знаю… об этом. Совсем ничего. Я как в потемках. Я должен знать. По-твоему, я не имею права спрашивать?

Пауза.

Ребекка. Спрашивать о чем?

Пауза.

Делвин. Послушай, расскажи, какой он. Опиши его, это мне очень важно.

Ребекка. Описать? Как это?

Делвин. Ну, как он выглядел. Какой был с виду. Понимаешь? Рост, сложение… и тому подобное. Рост, сложение… не говоря уж о характере… характере или там… интеллекте. Пойми, мне необходимо… иметь о нем представление… ну пусть хоть самое отдаленное… хоть какое-то… хоть в общих чертах, потому что я абсолютно не понимаю что к чему… и вообще на что он похож. Словом, какой он был. Как выглядел? Ты можешь описать его, только точно? Мне нужен конкретный образ, понимаешь… конкретный, чтобы я мог себе представить. Расскажи все, что можешь, о его руках, о руке, которую он поднес к твоему лицу, и о другой, которой он сдавил тебе затылок, и вернись к первой, той, что скользнула потом к твоему горлу. Но мне нужны не только руки. Мне нужны глаза. Глаза. Были же у него глаза?

Ребекка. То есть какого они были цвета?

Пауза.

Делвин. Я спрашиваю простые вещи… милая.

Ребекка. Забавно, что ты так сказал. Меня никто так не называл. Кроме моего любовника.

Делвин. Неправда.

Ребекка. Что неправда?

Делвин. Неправда, что он тебя так называл. (Пауза.) Ты считаешь, я не имею права?

Ребекка. Права на что?

Делвин. На то, чтобы говорить тебе «милая».

Ребекка. Да, ты сказал «милая». Как забавно!

Делвин. Забавно? Но почему?

Ребекка. Как это тебе в голову пришло? Я вовсе не твоя милая.

Делвин. Нет, ты моя милая.

Ребекка. Но я не хочу быть твоей милой. Совсем. Я ничья милая.

Делвин. Это из песни.

Ребекка. Какой?

Делвин. «Я теперь ничья милая».

Ребекка. Не так: «Ты теперь ничья детка». Но «детка» я не говорила. (Пауза.) Не знаю, как он выглядел.

Делвин. Забыла?

Ребекка. Да нет! Не в этом дело. Он давно уехал.

Делвин. Уехал? Куда?

Ребекка. У него была работа.

Делвин. Какая?

Ребекка. Какая работа?

Делвин. Да, что у него была за работа?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии