Судный день

Шилкин колебался. Он переводил взгляд с Богданова на телефонный аппарат и обратно. В какой-то момент его рука потянулась за трубкой, но смелости не хватило, и он поспешно убрал ее за спину. Неизвестно, чем бы закончилась первая стычка, если бы не своевременное вмешательство водителя Шилкина. Заглянув в комнату, он спросил, обращаясь к полковнику:

– Вещи в какую комнату нести?

– Вторая дверь налево, – подсказал Богданов, поняв, что Шилкин отвечать еще не в состоянии.

– Все вещи туда? – водитель снова адресовал вопрос Шилкину, виновато покосившись на Богданова.

– Нет, я буду жить на первом этаже, – вдруг заявил Шилкин. Приход водителя его ободрил, он сумел обрести прежнюю уверенность и заговорил привычным тоном: – Пойдем, я покажу тебе, какую комнату займу.

Проходя мимо Богданова, Шилкин взглянул на него почти с вызовом. Он ожидал возражений, но Богданов промолчал. Следом за полковником и его водителем он спустился вниз, остановился в коридоре и стал наблюдать за действиями незваных гостей.

Шилкин снова обошел все комнаты, остановился у той, где обычно селились Дорохин и Казанец, и, повернувшись к Богданову, произнес:

– Эту комнату нужно освободить.

– Как прикажете, товарищ полковник, – стараясь скрыть иронию, ответил Богданов. – Попрошу хозяев вынести вещи.

Шилкин уже не слушал. Он прошел в комнату, открыл окно, выходящее на пруд, выглянул наружу.

– Оставь чемоданы при входе и приготовь мне чай. Подполковник покажет, где кухня, – не поворачиваясь, распорядился новый командир.

– Будет сделано, товарищ полковник, – бойко ответил водитель.

– Закрой за собой дверь, – бросил через плечо Шилкин.

Водитель поставил два увесистых чемодана у стены, осторожно прикрыл дверь и обратился к Богданову:

– Покажете, где кухня?

Богданов махнул рукой, показывая направление, и вышел из дома. Члены группы ждали на крыльце. При появлении командира взгляды скрестились на его лице. «Ну что там?» – беззвучно вопрошали они. Богданов пожал плечами:

– Дорохин, Казанец, соберите вещи. Вы переезжаете на второй этаж.

– С чего вдруг? – возмущенно начал Казанец.

– С того, что нашу комнату облюбовал новый командир, – догадался Дорохин. – Значит, теперь будет так?

Вопрос он адресовал Богданову, но тот не ответил. Пару минут молча смотрел вдаль, затем распорядился:

– Перенесете вещи, и все на воздух. Рукопашный бой пройдет по расписанию. Дубко, ты дежурный, так что не забудь про обед.

– Выходит, знакомства не будет? – задал вопрос Дубко.

– Похоже на то, – нехотя ответил Богданов. – Не стоять же нам весь день на крыльце в ожидании команды, так что пока придерживаемся прежнего распорядка дня. Дубко, проверь, что там у нас в наличии из продуктов. Дорохин, Казанец, за мной. Надо вещи забрать. Прослежу, чтобы без эксцессов.

Все четверо вошли в дом. Дубко поплелся на кухню, Дорохин и Казанец следом за командиром – к своей комнате. Дверь оказалась закрыта. Богданов постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа.

– Товарищ полковник, старший лейтенант Дорохин и прапорщик Казанец заберут свои вещи, – доложил он, входя в комнату.

Шилкин стоял спиной к двери. При появлении членов группы он не повернулся, не сказал ни слова в ответ, только повел плечами. Дорохин и Казанец переглянулись. Богданов нахмурился, взглядом показал: действуйте. На сбор вещей ушло не больше двух минут, после чего все трое вышли. На пороге столкнулись с водителем. Тот нес на подносе стакан дымящегося чая, тарелку с печеньем и какой-то джем из гарнизонных запасов. Бойцы посторонились, пропуская водителя. Он благодарно кивнул.

– Дверь закрой, – послышалось из комнаты.

Водитель перехватил поднос одной рукой, второй осторожно прикрыл дверь. В последний момент Богданов перехватил его взгляд. Уставший и сочувственный одновременно. «Да, дела, – в очередной раз подумал подполковник. – И с таким командиром нам предстоит выполнять задание? И о чем только там, в верхах, думают?» Вслух он ничего не сказал. Остался внизу, дожидаясь, пока Дорохин и Казанец отнесут вещи на второй этаж и вернутся. Затем заглянул на кухню, махнул рукой, подзывая Дубко. Вчетвером они вышли из дома и направились на площадку с северной стороны дома, где последние два дня проводили занятия по рукопашному бою.

Северная стена выходила на сосновый бор, двор здесь был огорожен забором и ограничивал площадку с юга. Окон на северной стороне не было, комната Шилкина выходила на противоположную сторону, так что группа оказалась скрыта от глаз и ушей полковника. Какое-то время сидели молча.

– Что скажешь, командир? – прервал молчание Дубко.

– Корона у Шилкина, похоже, с рождения в голову вросла, – выдал Богданов. – Не представляю, как к нему подступиться.

– Пусть у него об этом голова болит, – фыркнул Казанец. – Устроился в нашей комнате, а мы еще под него подлаживайся. Видели, сколько у него багажа? Как будто на год на базу приехал.

– Может, и на год, – произнес Богданов. – По поводу задания ни слова не сказал.

– Оно вообще есть, это задание?

– Должно быть. Полковник Старцев сказал: «Новый командир приедет с новой задачей».