Судебные ошибки

Для четырнадцатилетней это было очень важно, но не несло в себе ничего дурного. Будучи судьей, Джиллиан запросто выносила приговоры мужчинам — отцам, отчимам — за растление детей и считала их поведение непростительным. Однако ее собственный опыт находился за пределами закона. Она была готовой и соблазнительной. И так любила Карла, что не хотела возлагать на него вину даже в памяти. Они всегда были любимцами друг друга. С раннего возраста между ними существовало некое взаимопонимание, обычно выражаемое красноречивыми взглядами. Карл бывал ее союзником, когда она сражалась с родителями. Многие молодые женщины жаждали его внимания и его красоты. Однажды ночью Карл вернулся домой пошатываясь. Крепко обнял ее. Она прижалась к нему. Природа взяла свое. Наутро он сказал ей: «Я больший негодник, чем думал». «Мне понравилось», — ответила она ему. Потом это случилось еще дважды. Она прислушивалась, ожидая, когда он вернется, и приходила к нему. Она к нему. Потом Карл стал запирать дверь своей комнаты и гневно отчитал ее, когда она осмелилась спросить почему. «Иногда я вспоминаю, что сделал, и готов оторвать себе уши. Это безумие, Джил. Безумие». Она сумела вызвать у себя неприязнь к нему. Это было самым мучительным. В последние несколько месяцев до его смерти они почти не разговаривали.

— Когда он погиб, я хотела умереть. Думала о самоубийстве. Строила планы, как покончить с собой. Обсуждала их с подругами. Повеситься. Застрелиться. Утопиться. Хотела броситься под поезд — я уже прочла «Анну Каренину». А потом какое-то время даже жгла себя сигаретами. Там, где никто не мог видеть. Но все прошло. Я перестала так себя вести. Перестала думать об этом, о том, почему мне хотелось смерти. Люди совершают странные поступки, когда взрослеют. Все без исключения. Мы переживаем их. Но в случившемся для меня ничто не соотносилось со словом «растление».

Джиллиан опустила взгляд и обнаружила, что собирается зажечь еще одну сигарету. Левая рука с зажигалкой была твердой, но сигарета в правой дрожала между пальцами.

— Я никому не рассказывала об этом, Артур, — сказала она. — Ни единому человеку.

Она набралась смелости взглянуть на Артура, который изучающе смотрел на нее.

— Ты не сознаешь, что делаешь, так ведь? — спросил Артур. Значит, и он это понял.

— Нет, — ответила она.

Взявшись за руль, Артур придвинулся к ней. Лицо его оказалось в нескольких дюймах от ее лица, и он спокойно заговорил:

— Когда взрослеешь с таким беспокойным человеком, как мой отец, то долгое время стараешься понять, что есть в мире такое, чего действительно стоит бояться.

Продолжая глядеть ей в глаза, он протянул руку и открыл пассажирскую дверцу.

— И я тебя не боюсь.

23 19 нюня 2001 года Звонок доктору Кеворкяну

Было уже больше половины шестого, когда Ларри связался с Мюриэл и согласился, что в аэропорт им нужно ехать порознь. Морли со Старчеком быстро приехали в город, двигаясь навстречу потоку, однако на отрезке дороги, именуемом «соединитель», попали в пробку. По радио объявили, что неподалеку от Тер-нер-Филд грузовик занесло на обочину. В четверть седьмого запиликал сотовый телефон Ларри. Мюриэл звонила из такси. Она выехала на полчаса раньше, но теперь находилась всего на две мили ближе к аэропорту.

— Загораем, — сказала Мюриэл.

К этому времени она, как обычно, рассмотрела все возможности и составила план. На рейс «Дельты» в 8.10 все билеты были заказаны, в списке ожидающих впереди них было восемнадцать человек; воспользоваться самолетом другой авиалинии не представлялось возможным, так как их билеты были куплены по правительственной расценке. Поэтому Мюриэл забронировала два места на ранний утренний рейс и взяла два номера в отеле аэропорта.

Когда Ларри пятьдесят минут спустя приехал в аэропорт, Мюриэл была в вестибюле со своими сумками и за тысячу миль руководила прокуратурой по телефону. Дело по убийству с целью ограбления разваливалось обычным образом — все свидетели, даже те, которые давали показания перед большим следственным жюри, теперь заявляли, что ошиблись при опознании подсудимого. Судья Гаррисон, считавший, что после его увольнения из прокуратуры дела перестали рассматривать по правилам уголовного судопроизводства, вел себя нестерпимо. Мюриэл санкционировала заявление в федеральный апелляционный суд с просьбой призвать Гаррисона к порядку.

— В этом цирке каждый день новый клоун, — сказала Мюриэл.