Читаем Судьбы Серапионов полностью

«Дорогой Коля,

спасибо тебе за хлопоты. Будем ждать теперь, когда прибудут вызовы. Пожалуйста, сообщай как о ходе всех этих дел да и вообще хочется побольше знать о Ленинграде.

Москва похоронила Толстого. Хотя он был болен давно — все же неожиданно. Накануне умер Осип Брик[795]. Таковы печальные события.

В общем к лету вернемся домой. Дуся просит Ренэ Антоновну <так! — Б.Ф.> сообщить бытовые детали ленинградской жизни, а так же, что надо привезти из Москвы. Пожалуйста. Как вы живете? Что ты пишешь? Сообщи — любопытно.

Привет Рене Антоновне. Обнимаю!

Твой М. Слонимский».

Через шесть дней Слонимский написал еще одно письмо, на сей раз не деловое — он узнал о гибели сына Никитина от первого брака:

«Дорогой Коля,

только что узнали мы о гибели Вовы, ужасная весть очень потрясла нас. Мы с Дусей выражаем тебе самое горячее сочувствие.

Еще так недавно, в Молотове, мы часто встречали Вову. Помним, как отправился он в военную школу и как горестно знать, что он погиб.

Желаем тебе душевных сил пережить это горе.

Обнимаем, целуем тебя

Твой М. Слонимский».

В Ленинграде Никитин возобновил работу в журнале «Ленинград» (его ответственным редактором в 1944 году стал поэт Борис Лихарев); часть редакционной работы с авторами легла на плечи Никитина — в частности, переписка, иногда это было радостно. Такой радостью для него стало и возобновление контакта с Борисом Пастернаком (их знакомство было давним, московским — пильняковской еще поры), летом 1945 года Никитин отправил Пастернаку открытку в связи с его переводами, которые шли в «Ленинграде». Вот ответное письмецо Пастернака:

«Дорогой Николай!

Большое тебе спасибо за милую открытку. Это тоже — записка, а не письмо. В виде исключения (?!) деньги как раз сейчас нужны до зарезу. В городе часто бывает Зина, на её имя их и надо перевести, хорошо бы телеграфом. Адрес: Москва 17, Лаврушинский 17/19, кв. 72, Зинаиде Николаевне Пастернак.

Обо всем этом недавно писал Лихареву, может быть, он уже передал тебе. Не скупитесь. Я Вам все отработаю не только переводами всяких важных юбиляров[796], но, может быть, и своей собственной прозой[797]. Очень хочу прочесть твои рассказы[798], страшно рад неожиданности, что дела идут через твои руки и крепко обнимаю тебя.

Рукопись „Отелло“ была не абсолютно окончательной, после неё были исправленья, я нуждался в корректуре и писал об этом Лихареву, но все равно, чорт с ним (с отрывком)[799].

Поторопи деньги.

Искренне твой

БП12 VIII 1945»[800].

Ровно через год решением ЦК ВКП(б) журнал «Ленинград» был закрыт, а второму питерскому журналу — «Звезда» — изменили состав редакции. Так бывший Серапион Николай Никитин лишился своих редакционных постов.

<p>Замятин в архиве Слонимского</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии