Судьбы наших детей

— Как ты посмел сказать родному отцу, чтобы он убирался к черту? — пробормотал Дядька. Вопрос эхом отозвался в нетронутом уголке его очищенной памяти, где хранились воспоминания о собственном странном детстве. Его собственное странное детство прошло в мечтах, что он наконец встретит и полюбит отца, который не хочет его видеть и не жаждет сыновней любви. — Я… я дезертировал из армии, чтобы попасть сюда… чтобы разыскать тебя, — выдавил Дядька.

На мгновение в глазах мальчика мелькнул интерес, но тут же угас.

— Они найдут тебя, — сказал он. — Всех находят.

— Я украду космический корабль, — пообещал Дядька, — и мы все улетим на нем — ты, мама и я.

— Куда? — спросил мальчик.

— Туда, где хорошо! — ответил Дядька.

— А где хорошо? — спросил Хронос.

— Не знаю. Поищем, — сказал Дядька.

Хронос сочувственно покачал головой:

— Извини. Я думаю, ты сам не знаешь, о чем говоришь. Просто из-за тебя перебьют кучу народу.

— Ты хочешь остаться здесь? — спросил Дядька.

— Я здесь привык, — ответил Хронос. — Можно мне идти?

Дядька заплакал.

Это повергло Хроноса в смятение. Он никогда не видел, чтобы мужчина плакал. И сам никогда не плакал.

— Я пошел играть! — крикнул он и выбежал из комнаты.

Дядька подошел к окну. Посмотрел на железную игровую площадку. Теперь команда Хроноса принимала мяч. Хронос присоединился к товарищам по команде и стал лицом к подающему.

Хронос поцеловал амулет и спрятал его в карман.

— Спокойно, ребята! — хрипло крикнул он. — Давайте-ка, братцы, прикончим его!

Жена Дядьки, мать юного Хроноса, была инструктором в Школе шлимановского дыхания для рекрутов. Как известно, шлимановское дыхание — это методика, позволяющая человеку выжить в условиях вакуума или непригодной для дыхания атмосферы, не обременяя себя ни шлемами, ни какими-либо громоздкими дыхательными приспособлениями.

Методика заключается в том, чтобы принимать богатые кислородом таблетки. Кислород поступает в кровь через стенки тонкого кишечника, а не через легкие. На Марсе такие таблетки официально именуются боевым дыхательным пайком, а в просторечии — шариками.

В условиях безвредной, но непригодной для дыхания атмосферы Марса шлимановское дыхание не составляет никакой трудности. Человек дышит и говорит совершенно нормально, хотя кислород из атмосферы в его легкие не поступает. Нужно только не забывать регулярно принимать шарики.

В школе, где инструктором была жена Дядьки, рекрутов обучали более сложной методике дыхания — в вакууме или во вредных атмосферных условиях. Здесь же требовалось не просто глотать таблетки, но затыкать уши и ноздри и не раскрывать рта. Любая попытка заговорить или вздохнуть привела бы к кровотечению и, возможно, к смерти.

Жена Дядьки была одним из шести инструкторов Школы шлимановского дыхания для рекрутов. Классом ей служила небольшая, абсолютно пустая комната — без окон, с выбеленными стенами. Вдоль стен стояли скамейки.

На столе посреди комнаты была миска с шариками, миска с затычками для ушей и ноздрей, лейкопластырь, ножницы и маленький магнитофон: когда учащиеся ничего не делали, они слушали музыку.

Сейчас как раз и было такое время. Рекрутов напичкали шариками. Теперь они сидели на скамейках, слушали музыку и ждали, пока шарики попадут в тонкий кишечник.

Музыка, которую рекруты слушали, была украдена с Земли совсем недавно. На Земле она пользовалась огромным успехом. Песню исполняло трио — юноша, девушка и соборные колокола. Песня называлась «Господь нам украшает душу». Сначала юноша и девушка пели по очереди, а потом — вместе.

А соборные колокола вступали, едва упоминалось что-нибудь религиозное.

Все семнадцать рекрутов были в новеньких, цвета зеленых лишайников, трусиках. Их заставили раздеться, чтобы инструктор мог следить за внешней реакцией тела на шлимановское дыхание.

Все рекруты только что вышли из Центрального госпиталя, где им вычистили память и установили антенны. Их головы были выбриты, и у каждого от макушки до затылка тянулась полоска пластыря.

Пластырь показывал, в каком месте установлена антенна.

Глаза рекрутов были пусты, как окна заброшенных текстильных фабрик.

Глаза инструктора тоже были пусты, так как и ей недавно очистили память.

При выписке из лечебницы ей сказали, как ее зовут, где она живет и как обучать шлимановскому дыханию, а больше не сказали почти ничего. Да, вот еще что: ей сказали, что у нее есть восьмилетний сын по имени Хронос и что она, если пожелает, может навещать его в школе, по вторникам.

Звали инструктора, мать Хроноса, жену Дядьки, Би. На ней был зеленый спортивный костюм и белые гимнастические туфли, а на шее висели свисток на цепочке и стетоскоп.

На свитере было вывязано ее имя.

Она взглянула на стенные часы: по времени шарики уже должны были проникнуть в тонкий кишечник. Она встала, выключила магнитофон, дунула в свисток и скомандовала:

— Становись!