Судьбы дорога

– Что ж, придётся, не бросать же приезжего в беде, – решился Журавлёв.

Приготовив трубки для трактора, Семён с Фокой подъехали к дому Абрама, ожидавшего их на скамеечке возле забора. А дальше началась езда по торфяным колеям с ямами, на которых Денежкин подпрыгивал, стукаясь головой о крышу.

Добравшись до места, Семён с Фокой отыскали причину поломки, заменив трубки, закачали в систему топливо, после чего стальной конь, рыкнув по – звериному и, выплюнув из утробы густой рой солярного дыма, к всеобщей радости, заработал без каприз.

Денежкин тут же вручил мастерам по бутылке водки. Журавлёв, с неодобрением посмотрев на алкоголь, от своей доли отказался, сказав:

– Мне сегодня ехать в Волгино, да наверняка и водка-то палёная, стоит ли рисковать здоровьем, сейчас всякую дрянь продают.

– Это не – дрянь, мне её поставляет мини-Хан.

– Сам-то её пьёшь? – поинтересовался Семён.

– Сам-то я предпочитаю коньяк, коим не обижают.

– Хе-хе, – хохотнул «стакановец», – а у майора ФСБ губа – то не дура. Давай, Семён, я обе возьму, у нас с Дунькой животы не болят.

– Бери, не жалко, – егерь, замерив остаток топлива в своём баке, объявил:

– Надо же, сколько бензину спалили? Вряд ли хватит на обратный путь, ладно, поехали домой.

За всё время езды Журавлёв, поглядывая в зеркало обратного вида, не выпускал из вида трактор и не зря. Денежкин едва добрался до дому на спущенном в дороге колесе. Покрышку и камеру изжевало, придётся выбросить. Диски колес, соединенные болтами, разболтало, придётся всё приваривать сваркой. Сварка есть у егеря и в кузнице лесничества, куда посторонним вход воспрещён.

У тёщи Абрама день рождения, надо бы съездить в магазин за продуктами за 12 вёрст, но трактор сломан, а нанимать чей-то транспорт Денежкину показалось делом невыгодным. Он решил послать в магазин Олега Веселова-«кафтана».

Абрам дал ему денег и список продуктов для праздничного стола, в котором главным ингредиентом выступали – коньяк и копчёная колбаса. «Кафтан» на ногу быстрый и выносливый, что ему 12 вёрст – три часа на всю дорогу, ну минут пятнадцать на очередь в магазине и гонец уже дома.

Олег быстрым шагом двигался в нужном направлении, а Абрам поглядывает на часы. Кажется, время прибытия гонца истекает, Денежкин всё чаще глядит из окна на дорогу, но лимит времени прошёл: что-то случилось! Не выдержав, Абрам оделся и пошёл к посыльному навстречу.

Прошагав по узкой лесной тропинке около часа, миновав бревенчатый переход через речку, Денежкин неожиданно увидел лежавшего на холодной земле посыльного. Абрама охватило волнение, боясь увидеть кровь, он медленно склонился над поверженным, ощупывая пульс на руке. «Кафтан», почувствовав прикосновение, дёрнулся, что-то пробурчав. Денежкин отпрянул, матерясь.

– Так, ты пьян, скотина?!.. Где продукты?.. продукты где?.. Взор Абрама пал на пустую бутылку с коньячной наклейкой, под ногами, подобно осенним листьям, шелестела кожура от колбасы.

Если бы кто знал – как любит Олег то, что нёс в заплечном мешке, как мучит его этот запах копчёности. Едва дойдя до речки, присев на брёвнышко, посыльный, сняв мешок, закурил и, не отрывая взгляда от груза, который нёс на своём горбу. «Кафтан» не выдержал и развязал котомку, взял в руки ароматный круг колбасы и, закрыв глаза, с наслаждением нюхнул. Колбаса жирная, с чесночком. Колдовской аромат ударил в голову, отчего тут же возникла мысль: «Продавцы на весах тоже, ведь, отрезают лишний вес». Олег отрезал тонкую катулечку и положил на язык, чтобы не есть, а просто попробовать, но кусочек совершенно случайно провалился в желудок, пришлось отрезать ещё. Затем, «пробошник» долго приглядывался к горлышку коньяка: «Ну что с того, что из бутылки просочатся наружу несколько капель». Умело распечатав посуду, Олег совершил роковой глоток. Но даже маленькая капля в пустой бочке вызывает звон, «кафтан» вспомнил залихватскую удаль – сытые дни, когда после тайных посещений магазинов был пьян и сыт колбасой.

Отбросив воспоминания, он решительно схватил бутылку за горлышко и большими глотками стал заливать утробный жар, ошкурив ногтями колбасу, торопливо, по-собачьи, глотал её кусками. Напившись и наевшись, Олег, пребывая в радужных снах, был счастлив до первого пинка резинового сапога по пьяной морде. Абрам зверел, у него не укладывалось в голове, что какая-то грязная беспородная собака посмела с его праздничного стола сожрать еду. Он бил эту собаку, не жалея, – по морде, по ребрам, приговаривая: – «Недаром говорят, что старые грехи – фундамент для совершения новых».

В тот день, когда Денежкин выдал мастерам Семёну и Фоке бутылки за содействие по ремонту трактора, был обычным днём. Вечером Букин с Евдокией вместо ужина пили водку, пьяно щурясь в голубой экран телевизора. Лобкова от мужа не отстаёт: ему стакан и ей стакан. Так коротая вечер, обнаружилось, что бутылки опустели. Букин пьян и его Дунька тоже пьяна, но русской душе хочется продолжения застолья. Дуня заплетающимся языком просит мужа:

– Сходи к Абраму, купи ещё бутылочку!

– Не пойду, устал.

– Ну, сходи, да спать будем!