Судьба зимней вишни

– Да, Алиса Михайловна, конечно, я уже бегу, – шепотом согласилась Ируська и бочком выскочила из приемной. Я заметила, что у нее на глаза навернулись слезы.

Вообще-то я никогда не бываю столь строга, но похороны и визит Таракана (чего греха таить, особенно визит Таракана) вывели меня из привычной колеи. Холодно и надменно я пригласила своего гостя пройти в кабинет.

– Чай, кофе, минеральная вода? – осведомилась я.

– Ну, кофе у вас, как выяснилось, кончился, да и секретарша еще не пришла, – ответил он. – А при таких царских замашках вы вряд ли будете наливать мне воду сами.

– Тогда сидите без воды, – сквозь зубы согласилась я. – И давайте приступим к разговору, у меня мало времени.

– Конечно. Мне хотелось бы узнать историю ваших взаимоотношений с потерпевшим Александром Корчагиным.

– Вы прекрасно осведомлены о наших отношениях, – пожала плечами я. – Мы познакомились в апреле, и я стала его любовницей.

Таракан покачал головой, как будто мое легкомысленное поведение подтвердило его худшие опасения.

– Как и где вы познакомились?

– Он пришел сюда, чтобы стать нашим клиентом.

– Неужели у такого представительного мужчины, который за три месяца смог найти себе двух невест, могли быть проблемы по части женского внимания?

– Если клиент говорит, что он хочет воспользоваться услугами нашего агентства, то я не спрашиваю, зачем ему это нужно. Сами понимаете, мне это экономически невыгодно. – Я упорно продолжала изображать из себя богатую и капризную стерву.

– Понятно, – кивнул Таракан. – Но, насколько мне известно, с проблемами ваших клиентов обязательно знакомится ваш штатный психолог, а вы держите всю информацию в своих руках.

«Ну Ируська! – подумала я. – Успела нахихикать, как тут у нас все устроено. Ну, завтра я до нее доберусь».

– Видите ли, любезный, к сожалению, не знаю вашего имени-отчества…

– Иван Александрович Бунин, – галантно привстал со стула Таракан, а я чуть не свалилась со своего. Ну, надо же, такого наимерзейшего типа зовут как великого писателя! Да ему по внешности самое то быть Пупкиным. Или Прыщевым. А он, поди ж ты, Бунин!

– Видите ли, Иван Александрович, Корчагин не проходил положенного тестирования.

– Почему?

– Потому что оно не потребовалось. Он стал встречаться со мной, и необходимость в услугах агентства отпала.

Наш разговор продолжался около часа. Я, скрипя зубами, вынуждена была рассказывать вещи довольно интимного свойства. Я перечислила места, где мы бывали с Петровичем, описала, с какими людьми он при этом здоровался, рассказала все, что знала о его семье. Потом с меня стребовали практически поминутный отчет о том, как произошло знакомство Петровича с Лорой. Дошло и до того момента, как Петрович исчез из моей жизни, а спустя почти полтора месяца я узнала, что он женится на Лоре.

Вопросы сыпались как из дырявого мешка. Я очень устала физически, а уж о моем моральном состоянии не имеет смысла даже говорить, поэтому до меня не сразу дошло, что сидящий напротив человек и впрямь держит меня за главную подозреваемую. Что ж, мотив убийства был просто железный. Но сложившаяся ситуация меня совсем не обрадовала.

Таракан ничего не сказал мне прямо, но я все же поняла. Он считал, что я не смогла простить измены и накануне свадьбы с криком «Так не доставайся же ты никому!» – застрелила бывшего любовника. «Прямо «Бесприданница» наоборот», – мимоходом отметила я, пытаясь продраться через сеть умозаключений, которую ловко плел мой собеседник.

Не скажу, что меня обидела такая постановка вопроса. Памятуя о нашем с Инкой разговоре, я даже не испугалась, хотя подумала, что нужно будет на всякий случай найти адвоката. Меня встревожило лишь то, что, зациклившись на моей скромной персоне, наши доблестные органы никогда не найдут настоящего убийцу. Неужели придется сделать это самой, и тогда сидящий напротив меня человечек поймет, что я тут совершенно ни при чем?

Скучным голосом Таракан попросил меня оставаться в пределах досягаемости.

– Подписку о невыезде возьмете? – с вызовом спросила я.

– Сочту нужным – возьму, – ответил он и стал прощаться.

– Можно вопрос? – спросила я.

– Пожалуйста.

– Я знаю, что это дело ведет следователь Мехов. А почему ко мне приехали вы?

– А вы неплохо осведомлены. Когда следователь сочтет необходимым вас вызвать, он это сделает. А пока я веду расследование как оперативный работник.

– Понятно, – процедила я и демонстративно отвернулась. До чего же мне не нравится этот тип!

Естественно, я тут же позвонила Инке в Москву.

– Как, ты говоришь, его зовут? – спросила подруга.

– Иван Александрович Бунин, – ответила я.

– Шутишь? – изумилась начитанная Инка. – Никогда не слышала о менте с таким именем. Ты там продержись три дня. Вернусь – все узнаю.

Я подумала, что за три дня меня вряд ли арестуют, поэтому со спокойной душой позвонила Лоре – узнать, как она добралась до дома, и заодно рассказать, что меня подозревают в убийстве. Лора отреагировала как-то вяло. Я еще раз вспомнила, что ее нужно непременно показать врачу, посоветовала лечь в постель, а сама поехала домой.