Судьба зимней вишни

– Твой сын должен жить дома. Да и мне пора выходить на работу (он работал в частном охранном агентстве). Не могу же я сидеть в твоем офисе все время.

– А давай я найму тебя для охраны, – предложила я. Меня-то как раз очень устраивало видеть его рядом и днем, и ночью.

– Нет, Алиса. Мужчина и женщина должны расставаться. Иначе в их отношениях исчезнет романтика. Я буду каждый вечер встречать тебя с работы, провожать домой. Мы можем ужинать в том маленьком ресторанчике, неподалеку от твоего дома. Я буду рад иногда остаться у тебя, когда Сережи не будет дома. Но я и так запустил все дела.

Я решила не настаивать. Зачем? Мужчины не любят, когда на них давят. В глубине души я решила, что, когда Сережка уедет с Артемием на Реюньон, я упрошу Петровича снова переехать ко мне. А потом, когда Сережка вернется, расскажу ему всю правду и познакомлю с мужчиной, в которого влюбилась.

Я верила, что время работает на меня. Что я должна быть покладистой и разумной, потому что тогда я рано или поздно смогу выйти замуж за этого чудесного человека с синими глазами. Ну а пока можно и сыном заняться. Что-то я его в последнее время подзабросила.

Майские выходные мы с Петровичем провели на Лелькиной даче. Это замечательное место на берегу Волги, с белым чистым песком, за которым встают корабельные сосны. Мы побродили по лесу и нашли подснежники. Они были очень трогательные: маленькие, едва раскрывшиеся, мокрые от недавно сошедшего снега.

Петрович нарвал мне небольшой букетик, и я губами собирала капли талой воды, которая пахла хвоей, туманом, недавним морозом и будущим солнцем, счастьем и любовью.

Полдня я промедитировала в гамаке, подвешенном между двумя вековыми соснами. Лелька укрыла меня овчиной, и я тихо дремала, в то время как Петрович вместе с очередным Лелькиным ухажером Ильей чинил деревянные скамейки, сколачивал новый стол и заново покрывал черепицей беседку.

Вечером были шашлыки, потом баня, потом чай из настоящего самовара с пирогами, до которых Лелька всегда была большая мастерица. Петрович с Ильей до глубокой ночи обсуждали войну в Чечне. Мы с Лелькой потрепались о своем, о девичьем, а потом я ушла спать, так и не дождавшись Петровича. Он пришел уже под утро. От него немножко пахло водкой, когда он требовательно целовал меня, пытаясь заставить проснуться. Конечно, я проснулась.

Остальные праздничные дни были похожи на первый. Я много спала, много ела, много занималась любовью, много смеялась и была абсолютно счастлива. Когда я отвезла Петровича домой и забрала у мамы Сережку, я чувствовала себя так, как будто вернулась из двухнедельного отпуска, проведенного на море.

Следующие две недели у меня выдались очень суматошными. Во-первых, на меня почему-то навалилось очень много работы. Новые клиенты все прибывали и прибывали. Девчонки-менеджеры, наоборот, начали уходить в отпуска, которые у нас расписаны по очень жесткому графику. Мне пришлось взять на себя дополнительных клиентов.

Сережку нужно было собрать для поездки. Из летней одежды прошлого сезона он катастрофически вырос. Поэтому каждый вечер мы мотались по разным магазинам, закупая плавки, шорты, майки, кепки, банданы, штаны с карманами и без карманов, дорожный рюкзак, супермодную поясную сумку («Ты не понимаешь, ма, насколько она клевая!»), mp3-плеер в дорогу, очередную книжку про Гарри Поттера… Список можно продолжать до бесконечности.

С Петровичем мы встречались урывками, потому что он тоже был очень занят по работе.

– Саша, скажи мне правду, то, чем ты занимаешься, это опасно? – то и дело спрашивала я.

– Конечно, нет, глупенькая, – улыбался он и прикасался горячими губами к моему лбу. – У меня совершенно спокойная работа. Я целый день сижу на проходной какого-нибудь предприятия. Ну, еще, бывает, сопровождаю клиентов с работы и на работу. Вот и все.

– А как называется твое агентство? – Мне пришло в голову, что я могу знать его владельца и обратиться к нему с просьбой поберечь моего любимого.

– Алиса, – Петрович снова поцеловал меня в лоб, как ребенка, – зачем тебе это знать? Это лишняя информация. Я человек военный, а потому скажу, что женщине мужские секреты совсем ни к чему.

Я волновалась, но не обижалась. В конце концов, в этом был весь Петрович – надежный как скала, немногословный, уверенный. Иногда он работал и по вечерам, поэтому я ценила любую свободную минуту, которую мы могли провести вместе.

Девятого мая он тоже, как на грех, работал. Праздничные дни мы с Сережкой проводили вдвоем. Сходили на парад. День Победы, на мой взгляд, уважительный для этого повод. Мой дед, который умер за несколько лет до появления на свет Сережки, воевал, как, наверное, деды каждой из нас.