Судьба Убийцы

- О, Са милосердный! - воскликнула она и уже не выглядела такой испуганной, поднимая его голову и придерживая чашу у губ. Пахло прекрасно, и я вспомнила, как будет вкусно, солоновато и немного кисло. Он выпил все: я уже поработала над его гортанью, и теперь он мог глотать сам.

- Что здесь происходит?

- Янтарь! Она помогает Бойо.

- Она должна остановиться! Она всего лишь ребенок. Как вы могли просить ее о таком?

- Мы ее не просили! Мы скорбели, ожидая его смерти, и тут пришла она и положила на него руки. Он будет жить. Бойо будет жить!

- А она? - он был зол. Любимый был зол… нет, испуган. Теперь он заговорил со мной: - Пчелка, остановись. Ты не можешь этого делать.

Я сделала глубокий вдох.

- Нет. Я могу, - сказала я, выдыхая.

- Нет. Ты отдаешь ему слишком много своих сил. Убери от него руки.

Я улыбнулась, вспомнив слова, сказанные отцу.

- Теперь никто не может говорить мне «нет». Даже ты.

- Пчелка, сейчас же!

Я улыбнулась.

- Нет.

- Убери от него руки, Пчелка, или я оттащу тебя!

Знал ли он, что этим навредит нам обоим?

- Еще чуть-чуть, - сказала я и услышала, что он издал какой-то недовольный звук. Я сказала телу Бойо поправляться, сказала ему продолжать работать осторожно, спокойно, не спеша, сейчас мне нужно уйти, но телу необходимо продолжить свою работу, и, да, мы дадим еще бульона. Это было похоже на то, как успокаивают животное. Вдруг я поняла, что сознание Бойо существует внутри тела животного, и именно с этим животным я и разговаривала.

Я открыла глаза, Любимый тянулся ко мне. Я успела поднять руки до того, как он смог до меня дотронуться. Скрестив руки на груди, я откинулась назад. Я не осознавала, сколько времени провела, согнувшись над Бойо, и спина отозвалась болью, стоило мне пошевелиться. Я вытерла руки о подол рубахи, они были мокрыми и липкими.

А потом поняла кое-что.

- Корабль, ты обманул меня! Ты сделал так, чтобы я этого захотела.

Резная женщина чуть повернулась в мою сторону.

- Так было нужно.

- Она ребенок! - запротестовал Любимый. - Ты безжалостно использовала ее.

- Я не понимал, - сказал Брэшен, а голос его звучал виновато и в то же время без тени раскаяния.

- Мне это не навредило, - вставила я и попыталась подняться, но не смогла.

Мать налила из котелка бульон в чашку и предложила мне, я выпила большими глотками. Бульон был приправлен, язык зажгло от каких-то специй. Любимый смотрел, как я пью. Бойо дышал, и звук был обнадеживающий. Поставив чашу на палубу, я сказала:

- Корабль сделал так, чтобы я ее полюбила. Думаю, это было что-то вроде того, что могут драконы… - вдруг я снова почувствовала себя очень уставшей. - Когда они вдруг делают себя очень значимыми в чьих то глазах. Я читала об этом… где-то.

- Люди называют это чарами, - тихо сказал корабль. - Тебя зовут Пчелка? Благодарю тебя. В конце нашего путешествия каждый пойдет своим путем. Мне было больно думать, что Альтии и Брэшену, возможно, придется идти без сына. Но он будет жить, пойдет вместе с ними, и станет для них отрадой. Я полагаю, это знание утешит меня. Даже когда я стану драконом.

- А Пчелка должна быть моим утешением. И Пера. И ее сестры - Неттл! Корабль, свяжешься с этим ребенком еще раз и я…

- Тебе нечем мне угрожать, Янтарь. Успокойся. Она достаточно сделала для Бойо. Чего я еще могу просить?

Он замолчал, но я видела, что слова бурлят внутри него, словно незаписанные сны.

- Я буду в порядке, - заверила я его, вставая. Пришлось улыбнуться. - Проказница, ты и в самом деле так прекрасна и совершенна, как говорила мне, - я очень устала, и меня немного трясло, но не стоило говорить об этом. - Я собираюсь поспать. Всем спокойной ночи.

Взрослые за моей спиной тихо заговорили. У меня всегда был острый слух. Брэшен сочувственно сказал:

- Однажды она могла бы стать очень красивым ребенком.

- Ужасные шрамы! Благодарение Са, что она с нами! У нее великое сердце.

- Умоляю вас, будьте с ней внимательнее. Она не слишком сильна, пока нет.

Это был Любимый и он ошибался. Я могу быть сильной настолько, насколько это понадобится. Меня раздражало, что он пытается защитить меня, что он считает меня слабой и пытается убедить в этом остальных. Во мне разгорался небольшой пожар жгучей ярости.

По дороге обратно мои ноги тряслись. Я не смогла влезть в гамак и вспомнила, как первый раз забиралась на спину Присс, моей лошади. Пер был прав, я с радостью снова увижу ее.

Когда Любимый заговорил, я вздрогнула.

- Пчелка, лечение - доброе дело. Но в первую очередь ты должна думать о своем здоровье. Ты еще не поправилась. Не прошу давать мне обещаний, но, пожалуйста, говори мне, если собираешься сделать что-то вроде этого. Рядом должен быть тот, кто позаботится о тебе.

- Не думаю, что корабль позволил бы мне зайти слишком далеко, - сказала я и улыбнулась про себя, почувствовав теплую волну убежденности, что она остановила бы меня. На него я смотрела без всякого выражения.

- Ты похожа на своего отца. Это не совсем ответ на мой вопрос, - он улыбнулся печально, но серьезно.