Судьба по-русски

Душистое вино, деликатесы оживили застолье. Посыпались остроты, намеки: «Евгений Семенович! Надеемся, что своим поведением вы не доведете дело до войны с французскими мужчинами… Помните: ваша цель укреплять дружбу между народами!» Я отвечал: «В таком случае прошу передать мне Натали по акту и в присутствии понятых».

Шумно, весело члены делегации разбрелись по своим маршрутам, а я направился во «Флориду»…

В вестибюле отеля навстречу мне уже шла миниатюрная, грациозная, светло-улыбчивая женщина лет двадцати пяти. Ну, подумалось мне, наконец-то я вижу настоящую парижанку, одну из тех милых созданий, с шармом, которых описывали Стендаль, Флобер, изображали Ренуар, Дега…

Почему наконец-то?.. Во время одной из первых моих поездок во Францию еще в самолете Лев Кулиджанов шутливо сказал мне: «Ой, боюсь я за тебя! Везу козла в огород!» – «Почему боишься?» – «Ты хоть знаешь, что такое француженки, парижанки?» Прилетели. Ходим по Парижу один день, второй, третий – ничего особо привлекательного не вижу, хотя и оглядываю встречных женщин. Выразил неудовольствие: «Лева! Если я попал в огород, то почему капуста здесь какая-то не такая, чересчур зеленая? Ты в конце концов покажешь мне все-таки настоящую парижанку?» – «Настоящие парижанки ездят в машинах!..»

Натали приближалась ко мне с широко раскрытыми руками – встретила словно родного: вот-вот заключит меня в свои объятия.

– Вы именно такой, каким я вас себе представляла!

Говорила она на абсолютно чистом русском языке, спросила, не говорю ли я по-французски. Поняв и без моего ответа, что «нет», быстро приступила к делу. По четкости ее действий было понятно, что принимать и сопровождать гостей – это ее профессия.

– Итак, мсье Евгений. Пока вы распакуете чемодан, примете душ, я оформлю ваши документы. Потом мы поедем прожигать жизнь. Программа у нас роскошная – все самое лучшее в Париже: театры, рестораны! Денег у нас куча, автомобиль у входа…

Она проворно подтолкнула меня к лифту, шутливо сопроводив это напевом: «Я жду тебя, мой друг желанный…»

Сгорая от нетерпения поскорее свидеться с Парижем, я решил заняться чемоданом перед сном, а сейчас – вниз!.. И…

Натали просто взвизгнула от восторга:

– Браво! Вы настоящий француз! Париж ленивых не любит! Сейчас быстро в машину! О деталях поговорим по пути!

Я усадил ее в глубокое кресло в вестибюле гостиницы.

– О деталях поговорим сейчас.

– Почему сейчас? – Натали пыталась выпорхнуть из кресла, как птичка из гнезда. – Почему? Там Елисейские Поля! Там…

Мне очень не хотелось, чтобы она расстраивалась. Я взял ее ладошки в свои руки, погладил…

– Теперь послушай. – Она очень неохотно смирилась. – Поверь, то, что будут показывать нам через два дня, я уже знаю.

– Что?

– Будет: Эйфелева башня, «Мулен Руж», ресторан «Максим», гробница Наполеона, Лувр, Собор Парижской богоматери…

– Мсье Евгений! Этого вам мало?! – с удивлением сказала Натали и, подняв кверху глаза, покачала головой.

– Мало… – улыбнулся я ей.

– Но в Париже нет египетских пирамид!..

– А мне их и не надо!

– А что надо?!!

– Запоминай: ходить будем по городу пешком, ездить в метро, в автобусе. Есть будем в самых дешевых бистро и кафешках, посетим место, где было «чрево Парижа», посмотрим парочку новых фильмов…

– Боже! Мсье Евгений! Вы сумасшедший! Начальство меня убьет! – Натали щелкнула замками сумочки, раскрыла ее: – Смотрите сколько франков нам дали! Я обязана предоставить вам самое-самое…

Долго бродить по улицам нам не пришлось. Ноябрьский день короток, сумерки быстро сгущались, скрывая архитектурные красоты. К тому же, как назло, начал моросить дождь.

Натали, зябко кутаясь в плащ, все чаще с укоризной посматривала на меня, подкалывала:

– Хотите, я дам вам косынку? Прикроете свою плешь… Простудитесь – мне потом за это отвечать…

Я указал на портрет полуобнаженного мужчины со вздутыми бицепсами, освещенный гирляндами лампочек. Над входом в кинотеатр завлекал зрителей сам Сталлоне. На фасаде мигала реклама фильма «Рэмбо» с его участием.

– Давай зайдем. Посмотрим, заодно и согреемся, – сказал я Натали.

Схватив ее за руку, я бегом домчал до кинотеатра. С особым настроением собрался увидеть то, чего в Москве нельзя было посмотреть. Предвкушал кайф, потому что этот фильм слыл лучшим образцом западного кино. Мы так долго были лишены возможности видеть действительно по-настоящему хорошие зарубежные фильмы, что и «Рэмбо» казался чудом.

Билеты, увы, купили без труда. Натали переводила с французского так себе – через пятое на десятое. Ладно, решил я: главное – это ритм, монтаж, композиция, искренность актеров…

В почти пустом зале стали проявляться странные шорохи и сдавленные вздохи.

– Пересядем! – Натали перетащила меня рядов на пять назад.

Но оказалось, что мы не удалились, а приблизились к некой агонии: нарвались уже на откровенные любовные стоны…

Из разных мест зала слышались какие-то реплики, шиканье, смешки.

– О чем они говорят? – спросил я.

– Они просят не заглушать звук с экрана, – ответила Натали. – Все! С меня хватит! Пойдемте отсюда или я вас оставлю одного!..

Дождь усиливался. Парижские улицы заметно опустели.