Судьба офицера. Трилогия

Сам Гвозденко сидел возле «максима», а ленту направлял татарин Абдурахманов, которого Райков прислал на помощь, так как половина состава пулеметного расчета выбыла из строя.

- Первая атака забрала двух пулеметчиков, в том числе и второго номера, - объяснил хмуро Гвозденко.

- Вы на очень видном месте. Ваш пулемет - хорошая цель.

- Да, но и мы используем свои преимущества - нам все видно, и никто не скроется от нашего огня.

- Потому враг и охотится за вами.

В разговор вмешался Абдурахманов:

- Товарищ командир, они в нас стреляют, а мы их бьем. Мало-помалу бьем.

- Имейте в виду, главное, решающее сражение еще впереди. Берегите силы, береги, сержант людей. Пополнения не будет. А за пленного командование объявило вам благодарность.

- Спасибо, товарищ командир.

- Сержант Гвозденко, вы представлены к правительственной награде. Воюйте еще злее!

Над передним краем взвилась и вспыхнула красная ракета.

- Что это? - спросил Оленич у сержанта.

- Сигнал для новой контратаки.

Действительно, по окопам пронеслось:

- В атаку! Вперед!

Бойцы выскакивали из окопов и кидались к реке, к мосту. Лейтенант Дарченко стоял на бруствере и, размахивая пистолетом, хрипел:

- Ребята, вперед! Ребята, смелее!

И вдруг Оленич заметил, как левее моста пулеметчики Тура бегут в контратаку и тащат за собой пулемет. «Что они делают! Что делают! - возмущенно думал он. - Погубят пулемет! Какое безрассудство!»

Случилось то, чего боялся Оленич: как только пехота силами двух рот, покинув окопы, ринулась в контратаку, по ней открыли плотный огонь автоматчики. Под этим обстрелом вскоре пехотинцы залегли, а станковый пулемет оказался вроде на голом месте. Надо организовать помощь, надо поднимать пехоту и продолжать бой или отводить пулемет назад.

Главное же - вывести из зоны интенсивного огня пулемет Тура. Оленич огляделся: мимо него бежало несколько стрелков. Он крикнул:

- Ребята! Десять человек за мною!

Откуда- то взялся младший сержант, он скомандовал своему отделению, бойцы, на ходу перестраиваясь, побежали за старшим лейтенантом. Оленич соображал: пулемет следует отвести немного левее к камням, что белеют на пригорке. Под их защитой можно поражать фрицев почти с фланга.

Все это произошло буквально за считанные секунды. Противник, наверное, не успел даже сообразить, куда движется группа красноармейцев, когда переместившийся «максим» ударил по ним не только с фланга, но даже как бы сверху, откуда хорошо видны были автоматчики противника.

- Ребята, весь огонь по автоматчикам! Не давайте им поднять головы.

Да, это был удачный маневр станковым пулеметом. Оленич и сам понимал, что в данном случае огонь «максима» решал успех контратаки.

Неизвестно откуда появилась группа вражеских солдат числом до десятка - они явно хотели уничтожить пулемет.

- Подпустим ближе - и в штыки. Приготовиться. Подносчик, дай свою винтовку.

Молодой красноармеец из пехотинцев, который подавал ленту в патронник, подполз и передал командиру винтовку. Оленич тут же вскочил на ноги и крикнул:

- Коли врага!

А по всему полю до самой дороги катится многоголосое:

- А-а-а-а-а-а!

Чуть притихло и снова:

- Ур-ра-а-а-а!

На Оленича наскочил пожилой немец с брюшком, даже мундир не полностью застегнут. Андрей заметил это и бросился вперед, выставив штык, но и немец тоже нацелился кинжальным ножом в Оленича. Неожиданно для врага Оленич молниеносно отбил выпад немца, и граненый русский штык легко вонзился в живот между полами мундира.

Группа солдат противника, намеревавшаяся атаковать пулемет, была ликвидирована. Кучка бойцов, охранявшая пулемет, ринулась вслед контратакующей роте, чтобы помочь гнать дальше отступающих немецко-румынских солдат. Оленич подумал, что не следует увлекаться преследованием противника, что правильнее будет остановиться и вернуться в свои окопы. Но Полухина нигде не было видно. Неужели он остался на линии обороны? Кажется, он человек не из таких, не из осторожных. А без майора он не мог остановить роту и не мог вернуть бойцов назад.

Но через минуту-другую пожалел, что не взял на себя ответственность: из-за пригорка выскочили два легких танка. Они шли как-то весело, подпрыгивая на ухабах и постреливая из пулеметов. И было в их легком беге и отрывистой, игровой стрельбе что-то вызывающее, презрительное к нему, Оленичу. Задача сразу изменилась: остановить танки, сохранить живую силу роты. Иначе - прорыв.

Рота залегла. Залегла на открытом месте. Противотанковое ружье осталось на своей позиции. Гранат в роте наверняка не было, они есть только у сержанта Тура, а сержант остался позади, возле камней.