Судьба офицера. Трилогия

До войны Кубанов работал разъездным киномехаником. В его распоряжении была полуторка с будкой, передвижная киноустановка и ручная динамомашина. В каждой станице своего района, в каждом хуторе он был желанным гостем. Хлопцы завидовали ему, но он был для них недосягаем как бог. Гармонист, песенник, киномеханик, шофер - никто не мог тягаться с ним. Вспоминая о тех днях, он даже сам слегка удивлялся:

- А девчата! Ну, я вам скажу, не хвастая: они ко мне липли как мухи к меду. Стою перед сеансом в дверях, билетики продаю, а сам острым глазом подмечаю, какая красивее? Примечу какую, моргну ей и уже уверен, что после фильма я ее проведу до калитки, а то и дальше - до сеновала. Молодые казачки - отчаянные, чертовки. Они налетали на меня, как весенний ливень, боролись за меня так, словно со светом прощались, а если расставался с ними, то грозили кровной местью! - Кубанов хохочет, но видно, что ему милы эти воспоминания и он сожалеет, что кончилось то медовое время.

Николай сбивает фуражку набекрень, из-под околыша выбивается черный буйный чуб:

- Надо вызвать Марию сюда, - говорит он небрежно.

Кто- то высказывает сомнение:

- Военное время. Не поедет в такую даль.

- Прилетит, ласточка!

Оленич завидовал и раньше Николаю, еще в Ставропольском учебном полку. Но настоящая зависть охватила Оленича, когда он увидел Марию, подругу Кубанова. И не просто зависть, а что-то большее, что просто повергло и сразило его, как он думал, навсегда. И это стало первой, самой глубокой и самой мучительной тайной Андрея перед Николаем…

Однажды в воскресенье, после чистки лошадей и личной гигиены, Оленич отдыхал в тени чинары. Подошел Кубанов, уселся рядом, сказал:

- Скоро на фронт!

- Фронт сам идет сюда. Нам пора выходить ему навстречу.

В это время дежурный по полку обратился к Кубанову:

- Товарищ лейтенант, к вам прибыли…

А через несколько минут Николай возвратился с девушкой - глаза синие, сияющие, коса до пояса, талия тонкая…

- Знакомься, Андрей: это моя невеста - Мария.

Девушка протянула руку. Оленич пожал ее словно в гипнозе, почти бессознательно. Впечатление было такое сильное, что забыл и Женю Соколову, и мечту своего детства - одноклассницу, о которой тоже когда-то думал, что она предназначена ему судьбой.

…Он не заметил, что все время пришпоривал коня и Темляк все прибавлял в скорости. А рядом скакала и не отставала Соколова. Может, она понимает его душевное состояние? Его размышления? Покосился на нее: взволнована, лицо пылает, светлые волосы выбились из-под кубанки, и их развевает ветер.

«А что, если она влюблена в меня?» - вдруг подумал Андрей.

Когда прискакали в расположение пулеметного эскадрона, Женя громко и возбужденно крикнула:

- Эй, лейтенант! Очнись: мы вернулись в свой полк!

Осаживая коня, Оленич приблизился к Соколовой и грустно произнес:

- Мы уже никогда не вернемся в этот полк.

4

Капитан Истомин пришел к пулеметчикам, осмотрел, как идет свертывание хозяйства, сказал Оленичу:

- Разрешение отлучиться от эскадрона для поездки в госпиталь - это последнее, что сделал для вас Крутов. С данной минуты вы в полном моем подчинении. У вас, лейтенант, мало времени осталось для переформирования эскадрона в пулеметную роту. Прошу уложиться в два часа, иначе отстанете от колонны. - Истомин говорил сухо и властно, но вот на его неулыбчивых губах скользнуло что-то наподобие усмешки, а в глазах блеснул ехидный огонек. Капитан добавил не без удовольствия: - Недолго вы ходили в комэсках! Придется вам снять свои ослепительные шпоры.

Посмотрев на часы, Андрей понял: да, надо торопиться. Уже час дня, и нет времени для сентиментальных раздумий и гореваний.

- Старшина! Ко мне!

- Есть! - Тимко предстал перед Оленичем.

- Построить личный состав эскадрона.

- Слушаюсь! - старшина повернулся на крепких подборах начищенных до блеска сапожек. - Эскадрон! Слушай мою команду: выходи строиться!

Через минуту пулеметчики, давно ожидавшие этой команды, стояли плотно сомкнутыми рядами. Оленич вышел на середину перед строем и, невольно подражая Истомину, произнес сухо, не допуская ни нотки размягченности:

- С этой минуты мы не конники. Мы - пулеметчики стрелковой части. Приказываю: снять пулеметы с тачанок, коробки полностью зарядить. Каждому бойцу выдать полный боевой комплект. Проверить и подогнать одежду и обувь, подготовиться к марш-броску. Взять с собою личное оружие и личные вещи. Ровно через полтора часа общее построение пулеметной роты. Да, да! Теперь мы - пулеметная рота. Действовать будем в составе стрелковой части.

Старшина обратился к лейтенанту:

- Кому передать лошадей?

- Коноводы остаются с лошадьми - они продолжат службу в кавалерийском полку.

Когда рота выстроилась в походную колонну, появился снова капитан Истомин.

- Крутов хочет, чтобы пулеметная рота прошла перед кавалерийским полком. Пройдете, на околице пристраивайтесь к хвосту колонны стрелковых батальонов.

- Марш в горах с полной выкладкой - трудный марш. А как с пулеметами?