Судьба некроманта

Мне все еще мешал говорить кляп, и я зарычал в бессилии, и рык мой подхваченный чем — то, громогласно отразился от свода небесного. Палачи побледнели, толпа охнула и отстранилась. Послышались в толпе крики ужаса. А злость во мне кипела и готова была прорваться наружу, как расплавленная порода из жерла вулкана. Сил моих хватило ненадолго, и я обреченно затих, уткнувшись подбородком в деревянную приступку, с которой моей отсеченной голове суждено было свалиться в плетеную корзину. Четверо солдат затащили на помост здоровенную коробку, в которой что — то бессильно билось.

— Это Сатана. — Прошептал Фалько одними губами. — Знаки, знаки на дереве. Он не может вырваться… мы….

— Славные жители Бильбурга, верные подданные его величества. — Услышал я над собой голос, тот самый, что никогда теперь не забуду. Над нашими распростертыми, скованными, закрепленными колодками телами возвышалась угловатая фигура канцлера. Картохан кутался в роскошный плащ, и выглядел из — за этого еще более комично, но ни у кого в толпе не промелькнуло и тени улыбки. Взгляд его, острый и злой, скользил по лицам людей. Горели костры по бокам, ревя пламенем и стремительно пожирая поленья. Скрипели механизмы, удерживающие тяжелые лезвия у нас над шеями. Нервно прохаживались по периметру солдаты, сжимая в руках взведенные тяжелые арбалеты. — Возмездие! Вот краеугольный камень здорового общества и сегодня мы очистим себя от скверны, убийцы короля. Перед вами последний черный маг, выродок и ренегат, прибывший в наши земли с одним лишь желанием, уничтожить все, что дорого нам и близко. Он колдовал, портил и совращал девиц, ел младенцев…

… часть речи канцлера и наместника потонула в диком реве толпы. Чернь насела, солдаты сомкнули строй и заозирались, в ожидании команды своих капитанов. Наседающую толпу, желавшую на месте линчевать нас, пока еще можно было остановить, но вот надолго ли.

… сим приказом отсечь голову негодяям. — Донесся до меня обрывок приговора. — А в назидание головы их выставить на всеобщее обозрение…

Грохот барабанов слился с людскими криками. Задвигались подручные, засуетились палачи, потянувшись к клиньям, удерживающим лезвия… грохот взрыва потряс город. Стекла вылетели из близстоящих домов, шрапнель каменной крошки ударила по людям, помост затрещал и начал уходить под землю.

— Дракон! — Услышал я отчаянный, полный страха крик. — Смотрите, дракон.

21. Долг платежом красен

Питралин сидел напротив моей койки и с удовольствием наблюдал, как я поглощаю горячую мясную похлебку из глиняной миски. Ложки мне не дали, так что пришлось по — простецки, отхлебывать через край, что никак не отразилось на вкусовых качествах. Побег я наш помню так смутно, как будто в нем и не участвовал. Едва прогремел последний взрыв, как кто — то подскочил и подсунул под лезвие клинок. Дальше какая — то пустота, а произошло вот что.

Едва дварф покинул нашу компанию, он остановился и решил никуда не спешить. На материке ему делать было нечего, однако ни средств к существованию, ни каких — то соображений, куда двигаться дальше, теперь у Питралина не было, и он решил навестить ближайший городок. Надо сказать, у всех гномов есть особенное, что ли, чувство ответственности. Стоит помочь одному из них, и он считает, что по гроб жизни тебе обязан. Будет слоняться за тобой, канючить, набиваться в услужение, таскать тяжелые вещи и вообще вести себя крайне услужливо. Однако это гномы. Дварфы хоть и дальние их родственники, выше ростом и куда как более выносливы, но тоже склонны считать, что просто так без расплаты, оказанная им услуга оставаться не должна, и коли уж помогли тебе собственную шкуру спасти, то в лепешку расшибись, но отплати тем же. Ответную услугу дварфы оказывают не так настойчиво и надоедливо, как скажем Коба, к чьему нытью и жалобам я давно уже привык. Дварфы злы, расчетливы, а иногда и дьявольски изобретательны. Все эти качества и помогли мне и моим товарищам спастись и убраться из города.