Судьба не прячется в шкафу

Странно… Еще минуту назад сердце готово было разорваться от напряжения, а сейчас словно укутано в теплый плед. И его улыбка так согревает все внутри, что дрожь от ужаса пережитого несчастья этим человеком, отступает. Он замечательный.

И я влюбилась в него.

— Если все разобрали и я больше не кажусь тебе ангелом, а Эрик дьяволом — поехали тогда домой? — кивает на дорогу.

— А может лучше в кругосветку? — морщусь, вспоминая, как эффектно мы покинули дом.

— Не бойся, Касаримовы — не злопамятные. К тому же, думаю, Лика уже вызвала команду МЧС и отряд ОМОНа, чтоб высвободить тебя из лап чудовища.

— Черт, Лика… Да, надо ехать.

Как я могла забыть про ту, что весь вечер, как мама кошка, защищала меня? Эх, эти черные глаза и душераздирающая улыбка…

— Ты еще хочешь стать со мной друзьями? — склонив голову набок, спрашивает.

Нет! Нет и нет! Какие к черту еще друзья? Онсерьезно?

— Теперь, вроде как, ты знаешь все мои скелеты в шкафу… Друзья? — протягивает руку.

Киваю и вкладываю свою ладонь в его.

Дурак, какой же он дурак.

Или дура здесь я?

Или что вообще происходит?

Улыбаюсь и надеюсь, что не выгляжу, как последняя идиотка.

Мы тихонько заходим в дом, проходим через пустую гостиную, затем на цыпочках крадемся по лестнице и коридору.

— Если будут обижать, моя комната там, — Эрнест кивает на дверь, которая находится в паре метров от комнаты Лики.

— Хорошо, спасибо, — ловлю его мимолетную улыбку и отвечаю взаимностью.

— Доброй ночи, — он открывает дверь и скрывается в темноте.

— И тебе, — желаю уже звенящей пустоте и пробираюсь в комнату Лики.

— О, наконец-то пожаловали.

От неожиданности резко разворачиваюсь, цепляю рукой светильник, хорошо, что в последнюю минуту успеваю выставить ногу и он не заграмыхал о пол. Стою на одной ноге, поддерживая светильник другой и балансируя руками.

— Ого. Вот это реакция, — Лики сидит в темном углу комнаты на кресле.

— Эрнест был не особо прав, когда сказал, что ты тут с ног сбилась в поисках меня, — прохожу к кровати и присаживаюсь на край.

— О, ну после твоей смертоносной пощечины — мне нечего за тебя бояться.

— Это еще далеко не все, что я умею! — гордо вскидываю нос к потолку.

— Тебя стоит бояться, — Лика встает с кресла и присаживается рядом.

— Как Эрик? — отбросив шуточный тон в сторону, спрашиваю я.

— Не знаю. Уехали с Эмиром и Алисой в больницу. Но это не столь важно. Лучше расскажи, как у вас дела? О чем договорились? — передергивает бровями.

— Ну, он рассказал мне об Анне недостающие части мозаики. Не все, но многие. И наконец-то определились со статусом наших отношений…

— И? — Лика распахивает глаза, складывает руки в замочек и подносит к подбородку.

— Мы друзья.

— Друзья?! — громко и разочарованно выдыхает она. — Ты серьезно?

— Угу… — киваю.

— Фу, ну это просто невыносимо. Сколько вы еще будете бегать вокруг да около своей очевидной взаимной симпатии?

— Сейчас все не от меня зависело.

И меня саму не устраивает исход этого диалога, но выбирать не приходится. Хотя бы так.

— Вы невыносимые. Но я все, — делает крест руками, — завязываю лезть к вам. Мне кажется, я больше мешаю, чем помогаю.

— Тут ты права, конечно…

Она слегка толкает меня в плечо.

— Могла бы и поотрицать ради приличия. Что собираешься делать?

— Судя по всему, дружить, — пожимаю плечом. — а там посмотрим.

— План так себе, но лучше пока не придумать. Давай ложиться спать?

— Да, день был жуткий вообще-то… Когда ты меня звала к вам, то забыла обмолвиться о возможных вариациях.

— У моей семьи все вариации возможны. Не удивлюсь, если однажды кто-нибудь, кому-нибудь яда подсыплет в вино.

— У, ну это слишком. Мне тут ложиться?

— Могу предложить гостевую комнату, но там не безопасно. — вопросительно поднимаю бровь, и она поясняет: — ну, замка нет.

— А-а-а, нет, я лучше с тобой. Только сначала спущусь выпить водички.

— Тебя проводить?

— О, ну это уже паранойя. — отмахиваюсь.

— Тогда я ложусь.

— Давай.

Желаю Лике спокойной ночи и выхожу в темный пустой коридор. Если днем этот дом казался светлым и просторным, то сейчас чувство, будто стены — великаны давят на тебя, потолок прижимает макушку. Бреду по памяти, спускаюсь вниз и захожу на кухню.

В полумраке за барной стойкой, держа бокал в руке сидит Мария. Она сразу увидела меня, в противном случае, я бы ушла откуда пришла и перетерпела бы до утра. Но сейчас приходится отрывать бетонные ноги от ледяного пола, передвигать ими и смотреть в опухшие глаза матери, чьего сына избили по моей вине. При чем второй ее сын.

— Тоже не спится? — спрашивает она.

— Я…Это…Водички попить…

Кивает, делает неспешный глоток янтарной жидкости и прикрывает глаза. Обхожу ее, беру стакан и наполняю водой. Осушиваю его полностью, но жажда не утолена. Набираю еще один стаканчик и пью его размеренно. Может, в этом дело?

— Ты, наверно, считаешь меня плохой матерью? — долетает вопрос до моей спины. Ставлю дрожащей рукой стакан обратно и поворачиваюсь.

— Нет, я совсем так не думаю.