Судьба. На острие меча

— Я дам вам карту. Езжайте и постарайтесь нигде не задерживаться, — напутствовал идущий чуть позади нас король жаберов, — вам надо торопиться. Это от вас будет зависеть всё, абсолютно всё в нашем мире. Запомните, вы должны найти Корунд и войти в хранилище. Вы должны найти ответ на вопрос, в чём мощь Колумвирата, и как разрушить питающий её источник. Тайпрамиры и подвластные им силы пришли в движение, шлоты беспрестанно прочёсывают воздух. Уезжайте немедля, мы встретим их и отвлечём их на себя, но мы не сможем долго сдерживать войска Колумвирата, их маги слишком сильны.

— Даже я не способен противостоять им, — угрюмо согласился с Афином дядя, — может быть позже, лет через пятьдесят, но не сейчас. И запомните, если мы по тем или иным причинам будем вынуждены отступить, то вы всё равно должны продолжить ваш путь и найти камень. Но я надеюсь, — голос его дрогнул, — что мы справимся. Я верю, рано или поздно вы найдите Корунд. Найдите его, обязательно найдите, он единственная и последняя наша надежда…

На поляну постепенно начали выходить вооружённые жаберы, и Афарель умолк, пораженный их дисциплинированной мощью. От глупых лягушатников, нападающих на проезжающие караваны не осталось и следа. Из подземного хода на солнечный свет выходила грозная, слаженная армия. Одетые в тяжёлую болотного цвета броню угрюмо сосредоточенные воины первого водного легиона нагоняли ужас.

— Ничего себе, — выдавил Тёрм, не в силах удержать восхищение.

— Да, наша армия в честном бою могла бы сравниться с любой армией мира.

— Честный бой… — на лице дяди появилась скептическая улыбка, — времена рыцарей канули в прошлое. Даже добро, чтобы победить, должно порой обращаться к подлости. Только вот вопрос — остается ли оно после этого добром?

— Нави, стоит ли сейчас заниматься философией? — мама подойдя к брату сзади, поправила растрепавшийся хвостик его волос.

— Ты как всегда права. Подойди к нам, Авелия.

— Да, — я едва сдержала слезы. Мама коснулась рукой кулона на моей груди, серебряные листья сверкнули ослепительным светом, а изумруд загорелся ровным зелёным огнём.

— Он откроет дверь, ведущую к Корунду.

— Смешно, — я попробовала улыбнуться, — ключ от ключа.

— Странно, у меня точно такой же, — Тёрм достал из кармана почти полную копию моего кулона, только он был немного больше и вместо изумруда внутри у него сверкал сиренево-серый, как грозовое облако, аметист.

— Хорошая копия, — лениво отозвался мой дядя, и я ему снова не поверила.

— Ну тогда пусть летит в болото, — Тёрм размахнулся.

— Стой, — вскричал дядя, отстраняя меня и перехватывая его руку.

— Неужели вам так жалко какой-то копии?

— Хорошей копии, — с нажимом произнес глорд.

— К тому же я думаю это память о твоих родителях, — добавила моя мать.

— Да? А я всегда считал это никчемной безделушкой. Но ладно, раз вы уж так настаиваете, я, пожалуй, сохраню эту никчемную подделку, — и Тёрм нарочито небрежно сунул сиреневый кулончик в карман куртки. Но по тому, как осторожно он его укладывал, расправляя края вложенного в карман шёлкового мешочка, как неторопливо и надежно завязывал закрывающие карман шнурочки было видно, насколько он ему дорог.

Уже окончательно прощаясь, Афин протянул нам два длинных, тщательно упакованных свертка и две, на первый взгляд пустые, бутыли.

— Примите подарок от болотных жителей: луки со стрелами и сосуды с никогда не иссякающей влагой.

— Вот это подарок, так подарок, — опять съехидничал Тёрм, — как раз воды нам на болоте и не хватает. Афин, я глядел карту, на нашем пути будут попадаться бесчисленное количество рек и речек. Зачем нам бездонные воды?

— От таких подарков не отказываются, — сурово возразила ему моя мать. Похоже она даже слегка рассердилась.

— Простите, — Тёрм понял, что малость перегнул палку, — я никого не хотел обидеть и просто пошутил. А вода, вода может пригодиться всегда, я знаю это…

— Шутник, — довольно добродушно пробормотал жабер. Он уже понял вредную натуру Тёрма и совершенно не собирался на него обижаться.

Уже уходя, я остановилась от внезапно пришедшей в голову мысли:

— Дядя, это ты выдал меня тайной полиции Камерлина?

Тот отрицательно покачал головой, я уже собиралась повернуться и идти.

— Это сделала я, — голос мамы был твёрд, но когда я взглянула на её лицо, по нему снова бежали слезы…