Судьба Лондона. Шесть возможных катастроф

Ашертон-Смит отправился домой, поужинал и выпил, но в ту ночь сон не шел к его подушке. Газеты были получены поздно утром, и это не уменьшило его раздражительности. Завтрак остался нетронутым, кроме небольшого сухого тоста и немного бренди и содовой воды. На мгновение преуспевающий Ашертон-Смит пожалел о том дне, когда он был тучным и безответственным мясником Илаем Смитом.

Наконец принесли газеты – целую кипу, но Ашертон-Смит хотел видеть только "Вестник". Он открыл его дрожащими пальцами. Там были новости, которые он искал. Он глубоко вздохнул.

Обычно "Вестник" избегал сенсаций, но сейчас произошла "сенсация", перед которой не смог бы устоять ни один редактор. Заголовки заплясали перед глазами читателя.

"Землетрясение в Йоханнесбурге! Разрушение водонапорных сооружений и затопление шахт. Большие потери среди людей и имущества". Только в "Вестнике", единственной из всех газет, была опубликована эта новость.

Карта Йоханнесбурга, сразу от водонапорной станции до пятимильного пояса, где находились всемирно известные шахты, только усиливала убедительность рассказа. Вода должна была пронестись над городом, от аристократического пригорода Дорнфонтейн до золотоносного пояса, где находились богатейшие шахты.

Здесь были вложены сотни миллионов денег. Известие о катастрофе оказало бы угнетающее воздействие на фондовую биржу. Держатели ценных бумаг наверняка потеряют голову, и рынки будут наводнены акциями. Ашертон-Смит задрожал при мысли о предстоящем богатстве.

Чуть позже десяти часов он был в Сити. В поезде и на улицах люди говорили только о большой катастрофе в Южной Африке. Никто не сомневался в этой истории, хотя она была опубликована лишь в "Вестнике". К сожалению, восточная линия оборвалась в критический момент, и пока никаких подробностей не поступало. Сообщение "Вестника" пришло последним.

*****

– Все идет как по маслу, а? – спросил Ашертон-Смит. Его зубы стучали, но не от холода. – Неплохо, а?

Эрикссон кивнул и усмехнулся. Он выглядел осунувшимся и встревоженным.

– Я запустил механизм, – сказал он. – Когда цены упадут на пять или шесть пунктов, мы будем спокойно покупать. Учтите, я не собираюсь делать из этого секрета. Я буду изображать из себя спасителя рынка, человека, который отказывается поддаваться паническим заявлениям о том, что товар останется на рынке, несмотря на дюжину землетрясений. Я буду хвалиться тем, что при таких ценах мы можем позволить себе скупать и сохранять. Эта позиция отведет от нас подозрения, когда кот будет вытащен из мешка, а наши капиталы нажиты. И вы должны будете поддержать меня в этом. Какой будет скандал, когда откроется правда!

Эрикссон и его партнер протискивались мимо любопытных зрителей, которым нечего было терять, и поэтому они наслаждались этой странной сценой; они расталкивали локтями выглядящих богачами мужчин во всех облачениях процветания, чьи изможденные лица выдавали их внутреннее состояние.

Все были напряжены и насторожены. Крупные финансисты, которые обычно контролировали рынки, были в страхе. Они полагали, что не должно возникнуть паники, они хотели, чтобы ничего не предпринималось до тех пор, пока не будет проверен весь масштаб катастрофы.

Но люди верили в добросовестность "Вестника", который еще никогда не обманывал их. Крупные деятели бирж и рынков на время забыли о своей человеческой природе. Они просили бедное человечество отбросить жадность, корысть и любовь к деньгам, отца – забыть о своих сбережениях, а вдову – пренебречь своими дивидендами. С таким же успехом они могли взывать к здравому смыслу наводнения, поднятого штормом.

На углу Корнхилла на тротуаре были начертаны имена двух крупных людей. Их имена были на слуху в "Перемене" при любом раскладе; они считали себя богатыми и обеспеченными. Но напряжение ситуации действовало им на нервы.

– Я бы отдал 50 000 фунтов стерлингов за то, чтобы провести здесь несколько часов, Хендерсон, – сказал один из них.

– Я бы отдал вдвое больше, чтобы почувствовать, что у меня есть то, чем я обладал, как мне казалось, вчера, – ответил сэр Джеймс Хендерсон. – Что бы вы сделали, Кингсли?

– Очистить улицы", – ответил крупный торговец слитками. – Возьмите войска и пулеметы и объявите город на военном положении с восьми часов сорока минут. Примите небольшой парламентский акт, запрещающий людям торговать акциями и паями в течение недели. К тому времени паника уляжется, и люди придут в себя. А так тысячи людей будут разорены. Все акции на южноафриканском рынке абсурдно раздуты, и, даже если катастрофа будет небольшой, цены должны оставаться низкими. Но впереди нас ждет еще худшее, мой друг.

Слухи о падении некоторых акций уже распространялись повсюду. Шахты, еще вчера высоко ценившиеся публикой, открыто предлагались с понижением от восьми до десяти пунктов, страдали даже ценные бумаги с золотым покрытием.