Судьба Лондона. Шесть возможных катастроф

К концу недели на лечении находилось семь тысяч случаев новой формы дифтерии. В день поступало более тысячи пациентов. Девонширский парк был практически безлюден, за исключением бедных кварталов, откуда поступали пострадавшие. Казалось странным видеть прекрасные дома, брошенные на произвол судьбы первым посетителем, у которого хватило смелости войти в них. Девонширский парк был сам по себе пораженным королевством, в котором царила коммуна всеобщего страха.

Предприимчивые журналисты проникали в запретную зону и писали о ней статьи. Один из них, смелее других, провел сутки в одном из этих заброшенных дворцов и передал свои ощущения прессе. Через несколько часов большинство вилл были снова заселены! В трущобах были десятки мужчин и женщин, которые не испытывали ни малейшего страха перед болезнью, они были слишком хорошо знакомы с ней, и они ползли на запад в поисках убежища. Благоухающий рай превратился в подобие земли Тома Тиддлера, огромного поместья в Чансери.

Никто не беспокоился, жильцы были заняты поиском чистых помещений в других местах, владельцы недвижимости боролись с общественным мнением, чтобы сохранить то, что во многих случаях было их единственным источником дохода. Если бы Девонширский парк пришлось сровнять с землей, многие состоятельные люди были бы разорены.

Прошла почти половина первой недели, прежде чем до Хьюберта в полной мере дошло это ненормальное положение дел. Он был измучен, издерган, измотан недосыпанием, но как бы он ни устал, он не мог не заметить количества бедных пациентов, которые регулярно появлялись на террасе домов, которые теперь составляли больницу. Было в них что-то такое, что наводило на мысль о каком-нибудь другом районе, а не о Девоншир-парке.

– Что это значит, Уокер? – спросил он одного из своих врачей.

Уокер только что пришел с часовой прогулки, разгоряченный и возбужденный.

– Это настоящий скандал, – кричал он. – Полиция нас вообще сторонится. Я только что был в участке, и мне сказали, что удержать грамотных полицейских в округе – дело нелегкое. Вдоль Фринтон-Хилл и Эверсли-Гарденс дома переполнены отбросами. Они перебрались сюда из Ист-Энда и делают некоторые из этих великолепных резиденций непригодными для жизни.

Хьюберт с трудом надел шляпу и пальто и вышел на улицу. Все было именно так, как говорил Уокер. Здесь был прекрасный дом с конюшнями, теплицами и тому подобным, а теперь его занимал настоящий Уайтчепел1 в его худшем проявлении. На лужайке играла группа грязных детей, а из верхнего окна высунулась женщина с накопленной неделями грязью на лице. Цветочные клумбы были вытоптаны, а по газону бродила пара ослов.

Хьюберт подошел к дому, разгоряченный. Двое мужчин расположились на паре сафьяновых кресел и курили замызганные трубки. Они с вялым любопытством разглядывали новоприбывшего. Похоже, они вполне осознавали, что являются абсолютными хозяевами положения.

– Что вы здесь делаете? – спросил Хьюберт.

– Если ты хозяин, то все в порядке, – был ответ. – Если нет, то смотри и радуйся. Мы знаем, с какой стороны намазывать хлеб маслом.

Ему ничего не оставалось, как согласиться с этим философским предложением. Хьюберт проглотил свое нарастающее негодование и ушел. По дороге встречались и другие свидетельства вторжения оборванцев. То тут, то там дома были закрыты, жалюзи опущены, но это было скорее исключением, чем правилом.

Хьюберт пошел прочь, пока не нашел кэб, и был доставлен в Скотланд-Ярд в состоянии крайнего возмущения. Его вид весьма удивил тамошних чиновников.

– Мы были очень заняты, – сказал старший инспектор, – но дело будет рассмотрено. Вчера здесь был доктор Лейбл, и по его предложению мы проводим электролечение всего личного состава – своего рода электрическое закаливание горла. Доктор утверждает, что его недавнее лечение так же эффективно против дифтерии, как вакцинация против оспы. Об этом сегодня пишут все газеты. Завтра весь Лондон будет сходить с ума по новому методу лечения.

Хьюберт задумчиво кивнул. Лечение электричеством представлялось правильным. Лейбл показал ему, какой эффект оказало применение тока на кишащую массу материала, взятого из разреза дороги. Он размышлял об этом до тех пор, пока не заснул в кэбе на обратном пути к своим изнурительным трудам.

*****

Лондон с восторгом встретил новое средство. Лечение горла электрическим током не новинка. В данном случае оно было простым и безболезненным, и его гарантировал один из популярных героев времени. За неделю до этого Лейбла считали сумасбродом и причудливым фанатиком, теперь же люди готовы были присягнуть ему. Разве он не предсказывал эту мерзкую болезнь в течение многих лет, и разве он не был единственным человеком, у которого было лекарство? К тому же император Астурии быстро шел на поправку.

Если бы Лейбл приказал народу стоять на голове по часу в день, как подобает государю, он бы с радостью это сделал. Каждый частный врач и каждое государственное учреждение работали до изнеможения. К концу десяти дней практически весь Лондон был излечен. Теперь ничего не оставалось, как терпеливо ждать результата.