Судьба Конрада

Со всех сторон раздался вздох облегчения. Все они были младшими горничными – примерно того же возраста, что мы с Кристофером.

– Мы играем в салки, – задыхаясь, объяснила одна из них. – Хотите?

– Мы бы с радостью, – ответил Кристофер, задыхаясь не меньше, – но нам надо передать сообщение.

И он направился к следующей лестнице, чтобы подняться по ней.

– Полагаю… должны же они… веселиться… где-нибудь, – выдохнул он, когда мы взбирались наверх.

– На их месте я бы отправился гоняться друг за другом в детских комнатах, пока они пустые, – сказал я.

– Нет… оправдания… нахождению там, – предположил Кристофер.

Он не остановился на следующем этаже с запахом новых ковров. Он просто тряхнул головой, пронесся к следующей лестнице и затопал по ней наверх к детскому этажу.

– Становится теплее, – выдохнул он, и мы потрусили к скрипящей деревянной лестнице на чердак.

К этому времени я тоже чувствовал странность. Она активно жужжала. Я нисколько не удивился, когда, как только мы добрались до чердака, Кристофер нырнул мимо лифта к центру дома. Я знал, в итоге мы окажемся в том месте – за нарисованной на стене линией.

Кристофер несся вперед, возбужденно пыхтя:

– Тепло, теплее, почти горячо!

Как вдруг мы оба практически врезались в мисс Семпл, идущую от склада одежды.

– Осторожнее! – воскликнула она. – Вы разве не знаете правила насчет беготни?

– Извините! – ответили мы хором, и я добавил, не подумав: – Нам нужна новая одежда. Кристофер испачкал бриджи.

Кристофер посмотрел на себя. Не меньше, чем грязью, он был покрыт кирпичной пылью и мохом.

– А Конрад испортил носки, – сказал он.

Я посмотрел на свои полосатые ноги и обнаружил, что по меньшей меры четыре полоски превратились в стрелки, сквозь которые просвечивала кожа. А за пряжки туфлей набились ивовые листья.

– Вижу, – произнесла мисс Семпл, тоже посмотрев. – Тогда пошли.

Она завела нас в одежную комнату, где заставила поменять практически всю одежду. Ужасная трата времени. Мисс Семпл сказала, что мы позор для Столлери.

– И эти носки вычтут из твоей зарплаты, – сообщила она мне. – Шелковые носки дорого стоят. В будущем будь осторожнее.

Кристофер хмурился, вздыхал и дергался.

– Если бы мы не встретили ее, – прошептал я ему, – она бы пошла вниз и застукала бы тех девочек, игравших в салки. Или она могла бы застукать нас, пересекающих нарисованную линию.

– Верно, – согласился Кристофер. – Но всё равно это сводит с ума. Изменения прекратились, чтоб их!

Он был прав. Теперь я совсем не чувствовал жужжания странности.

Когда мы снова стали чистыми, аккуратными и свежими, мисс Семпл подобрала стопку полотенец, которую она несла до того, и поплыла с ними к лифту.

– А теперь поторопись, – велел Кристофер, – пока еще что-нибудь не помешало.

Мы быстро и осторожно прокрались к центру чердака. Вдалеке заскрипели полы, и кто-то хлопнул дверью, но никто не появился рядом. Думаю, мы оба выдохнули с нервным облегчением, когда прошли нарисованную на стене линию. После чего мы понеслись к просторному помещению с рядом окон.

– Здесь, это здесь – центр всего! – сказал Кристофер и медленно повернулся вокруг своей оси, посмотрев наверх, посмотрев вниз. – И я по-прежнему не понимаю.

В самом деле казалось, будто здесь нет ничего, кроме потолка с осыпающейся штукатуркой над головой и широких старых половиц под ногами. Грязный ряд окон перед нами выходил на далекие голубые горы над Столлчестером, а позади нас была просто стена с осыпающейся, как на потолке, штукатуркой. Темный коридор с другой стороны, который вел на женскую половину, был идентичен тому, по которому мы пришли.

Я указал на него:

– Что насчет Милли? Она там?

Кристофер нетерпеливо покачал головой:

– Нет. Здесь. Здесь – единственное место, где она в данный момент чувствуется близко. Выглядит так, словно эти изменения связаны с тем, как ее здесь нет, но это всё, что я знаю.

– Тогда под полом? – предположил я. – Мы можем поднять одну из половиц.

– Полагаю, можно попробовать, – сомневающимся тоном произнес Кристофер.

И мы оба встали на колени рядом с окнами, чтобы посмотреть на доски, когда произошел еще один рывок в сторону. Счастье, что мы стояли на коленях. Здесь наверху сдвиг был бешеный. Он отшвырнул нас обоих. Я ударился головой о стену под окнами и выругался.

Кристофер протянул руку и поднял меня.

– Теперь я понимаю, зачем нужны эти нарисованные линии, – рассудительно заметил он. – Если бы ты стоял, Грант, ты бы вылетел прямо в окно. Меня дрожь пробирает от мысли, как далеко отсюда до земли.

Он был бледен и расстроен. Я был раздражен. Потирая голову, я огляделся – и всё осталось точно таким же: широкие половицы, далекие горы в окне, осыпающаяся штукатурка и ощущение чего-то странного здесь – такое же сильное, как всегда.

– Что это вызвало? – спросил я. – И зачем?

Кристофер пожал плечами:

– Вот тебе и все мои умные идеи. У меня один недостаток, Грант – я слишком умный. Давай спустимся и проверим детский этаж. На этот раз, похоже, вообще ничего не изменилось.