Судьба Конрада

Лабиринта не было. Самое похожее на него мы нашли там, где паззл заканчивался, переходя в площадку, на которой рядами стояли каменные колонны, увешанные цветущими ползучими растениями. За ней сады прекращались. Крутой обрыв футов в десять спускался в ров, а за рвом начинался парк, убегавший вдаль на мили и мили.

– Ха-ха, – произнес Кристофер.

– Ничего смешного, – ответил я.

К этому моменту я весь взмок и был сыт по горло поисками несуществующей девочки. Я начал думать, что Кристофер просто вообразил, будто Милли близко.

– Я имел в виду, такой крутой спуск в ров в конце сада называется «ха-ха», – объяснил Кристофер. – По крайней мере, в моем мире.

– Не думаю, что здесь он так называется.

На дне рва в нескольких ярдах от нас сидел новый помощник садовника Смедли. Он снял сапоги и выглядел таким же взмокшим и хмурым, как я себя чувствовал.

– Почему бы не спросить его? – предложил я.

– Хорошая мысль, – Кристофер пробежал вдоль ряда колонн и просунул голову сквозь ползучие растения над тем местом, где сидел мальчик. – Эй! Смедли!

Бедный парень подпрыгнул на целую милю. Его потное лицо побледнело, и он поспешно вскочил на ноги.

– Уже иду, сэр… О, это ты! – воскликнул он, когда увидел лицо Кристофера, торчащее из ползучих растений над его головой. – Не кричи мне таким барским тоном! Хочешь, чтобы у меня сердечный приступ случился?

– Это мой обычный тон, – холодно произнес Кристофер. – И в любом случае, что ты делаешь во рву?

– Сачкую, конечно, – ответил Смедли. – Я должен искать проклятую сторожевую собаку – ту, которую ты укротил, когда мы проходили здесь. Скотина исчезла сегодня утром. Парковая охрана в ярости – думают, кто-то мог ее отравить. И мы, весь парковый персонал, ищем ее, – он нахмурился. – Я не собираюсь рисковать быть покусанным, спасибо большое.

– Весьма разумно, – сказал Кристофер. – Скажи, в этом саду есть лабиринт?

– Нет, – ответил Смедли. – Восточный сад, розовый сад, сады четырех цветов, водный сад, кустарник, сад в классическом стиле, папоротниковый сад, огороженный сад, огород, фруктовый сад, шесть теплиц, один апельсиновый сад, большая оранжерея, но никакого лабиринта. Или, может, он попал в ловушку.

– Лабиринт? Или весь сад? – спросил Кристофер.

– Пес, дурак! – ответил Смедли.

– Мы его поищем для тебя, – сказал Кристофер. – Как называется этот ров и стена в конце сада? Ну, то есть кроме «хорошее место, чтобы прятаться»?

– Это? Это ха-ха, – ответил Смедли.

Кристофер посмотрел на меня с превосходством:

– Что я говорил, Грант. А теперь пошли, – он спрыгнул в ров рядом со Смедли, который отшатнулся. – Не бойся меня. Мы с Грантом просто гуляем по парку. Мы тебя не выдадим.

Я спрыгнул, приземлившись с хлюпающим звуком. Одна из моих туфлей с пряжками слетела. Я снял и вторую, а также полосатые носки. Мне показалось, Смедли правильно придумал. Трава чувствовалась восхитительно холодной и мокрой, когда мы вскарабкались по насыпи и направились вглубь парка.

– Если наступишь на пчелу, пеняй на себя! – крикнул Смедли мне вслед.

Высокомерные манеры Кристофера явно раздражали его не меньше, чем меня, поскольку, когда мы отошли уже почти слишком далеко, чтобы слышать, он добавил:

– Жеманные лакеи!

– Не обращай внимания, – сказал Кристофер – будто я обращал. – Нашему другу Смедли явно внушили, что домашний персонал – всего лишь жеманные лакеи, а вот садовники занимаются настоящей работой.

Мы немного прошли. Я с блаженством зарывался пальцами в траву и думал, что Кристофер и должен был прийти к такому выводу. Он представления не имел, насколько раздражающим может быть.

– Возможно, Смедли прав, – добавил Кристофер. – Я ни разу в жизни еще столько не жеманничал.

Мы прошли еще немного, и Кристофер начал хмуриться.

– Странность слабеет. Ты чувствуешь?

– Нет, – признался я. – По-настоящему я чувствовал только на чердаке.

– Жаль. Что ж, давай дойдем до конца этой группы деревьев и посмотрим.

Группа деревьев больше походила на меленький лес с кустами наверху небольшого холма. Мы пробирались через него – наверх холма, а потом вниз – по прямой линии. Я забыл, что утром шел дождь. С ив на нас капало, а с кустов летели брызги. Кристофер, кажется, едва заметил. Он пробирался вперед, бормоча:

– Слабее, слабее.

Я снова натянул туфли на мокрые ноги, пожалев, что мы не надели обычную одежду. Нам обоим придется вечером переодеться в сухую униформу, иначе мистер Амос с нас шкуру спустит. Я предполагал, что граф Роберт будет присутствовать на Трапезе. Возможно, я не узнал, что он виноват в моем Злом Роке, из-за того, что был слишком далеко. На Трапезе я смогу встать прямо рядом с ним. Тогда я, конечно же, узнаю.

Мы оба так погрузились в свои мысли, что чуть не пропустили леди Фелицию, скакавшую на Оракуле к лесу.

– Ой-ой! Семья! – воскликнул я и оттащил Кристофера назад к мокрым ивам.

– Спасибо, Грант, – сказал он.

И нам пришлось стоять там, поскольку леди Фелиция легким галопом ехала прямо к нашему холму. Пока мы ждали, чтобы она обогнула холм и исчезла из виду, вода сбегала по нашим шеям вместе с шершавыми кусочками ивы.