Судьба и воля

– Мистер Залесский! Вы выходец из Европы, к которой в настоящее время смело можно отнести обретшую независимость вашу родину – Латвию.

Встреча с представителем дипломатического корпуса проходила в Вашингтоне, в неофициальной обстановке, за столиком уютного ресторана, в двух кварталах от здания государственного департамента, прозванного журналистами «туманным дном».

– Мы хотели бы предложить вам возглавить делегацию бизнесменов, которые готовы посетить Ригу в целях ознакомления с этим прибалтийским регионом. Заодно вы могли бы заняться и проблемами еврейской общины Латвии, трагедия которой в период оккупации Германией нам хорошо известна. Вы будете иметь приоритетную возможность прямого контакта с нашим посольством в Риге и сможете рассчитывать на его поддержку по всем возникающим вопросам.

Сотрудник дипкорпуса сделал паузу и, перейдя на доверительный тон, продолжил:

– Если будут возникать проблемы конфиденциального характера, смело обращайтесь непосредственно к послу. У меня есть возможности обмениваться информацией с нашим представителем в Латвии в полуофициальных письмах, откровенно обсуждая щекотливые проблемы и деликатные вопросы. Я позволил себе быть с вами предельно открытым, исходя из собственного опыта общения с людьми и, разумеется, после подробного ознакомления с вашим «досье» – извините за термин, но вы не тот, с кем нужно притворятся и играть в прятки.

– «Туманное дно», – Борис улыбнулся, – так, кажется, называют ваш офис? Вы правы, никаких притворств, спасибо за откровенность. И с ответом я тянуть не собираюсь. Почту за честь представлять Соединенные Штаты на своей родине. И, конечно, воспользуюсь возможностью обращаться при необходимости в наше посольство.

Восемнадцатого августа 1991 года группа представителей американских бизнес структур, во главе с Борисом Залесским, прибыла в аэропорт «Хитроу» и ожидала пересадки на рейс Лондон – Рига. Через полчаса после того, как они прошли в зону ожидания, Залесского по громкой связи попросили подойти к стойке информации. Его встретили двое соотечественников, представившиеся сотрудниками посольства в Лондоне. Они передали ему стопку билетов для всей группы на обратный рейс и объяснили ситуацию, возникшую в разваливающемся Советском Союзе, лишавшую смысла их дальнейшее путешествие.

В Москве произошел вооруженный переворот, который войдет в историю под аббревиатурой ГКЧП. Армейские подразделения были введены и в Ригу. На улицах появилась военная техника, были захвачены радио и телевидение.

– В связи с этими событиями посещения охваченных волнениями территорий небезопасны и нецелесообразны.

Этой протокольной фразой один из дипломатов поставил точку в первой попытке Залесского посетить Ригу.

И только через два года он сойдет с трапа самолета в рижском аэропорту и вдохнет воздух, пропитанный морем и соснами – запахами его далекого детства.

Вместе с ним в Ригу прилетели четверо представителей американской организации «Спасшиеся евреи Латвии» во главе со Стивеном Шпрингфельдом. Борис взял с собой Джекки и сыновей, а в отеле его ждал прибывший накануне из Тель– Авива Шерман.

Первые два дня были заняты официальными мероприятиями: в американском посольстве, в сейме Латвии, в Министерстве образования, встречей с известными латвийскими историками в университете. И только на третий день они с Шерманом оказались наедине с городом. Джекки оккупировали представительницы благотворительных обществ, и она отправилась с ними по детским домам и интернатам. А Борис с Менахемом вернулись в свою юность.

Они обходили улицы, переулки, подворотни, узнавая те дворы, в которых дрались с немцами, а в тех, других, с латышами, а вот школа – только в другой цвет выкрашены стены. Совсем ничего не изменилось и в доме Шерманов, из которого местный дворник, после того как их семью выселили в гетто, вынес всю мебель и ковры. Мишке пришлось зайти к нему за какой-то справкой. Дворник сидел за столом и пил чай из посуды, унесенной вместе с буфетом, который достался Мишкиной семье еще от родителей его мамы. А потом Шерман увидел и всю остальную утварь – вплоть до кастрюль со сковородками. Дворник молча отдал ту бумажку и, насупившись, пробурчал:

– Чего смотришь? Мало вы нашей крови попили, теперь расплачиваетесь, – и добавил, криво усмехнувшись: – Вам все равно уже не пригодится.

Шерман приехал с миссией. В качестве жеста доброй воли Правительство Израиля презентовало трехдневные курсы по гражданской обороне для силовых министерств Латвийской республики. Шерман читал лекции латышским генералам в помещении президентского дворца. Он рассказал Борису, что, когда поднимался по парадной лестнице, так перехватило дух от волнения, что пришлось остановиться: не хотелось, чтобы сопровождавшие его офицеры увидели слезы израильского генерала.