Судьба гусара

Учитывая, что в Звенигородке проживало не так уж и много народу, Давыдов не сомневался, что подруга эта будет найдена всенепременно, кто бы она ни была и где бы ни проживала. Соседи! О, от их любопытных взоров в маленьком городке не укроется никто, тем более – молодая красивая женщина в европейском платье! Если несчастная Анечка Черткова успела встретиться со своей подругой, подруга будет установлена однозначно. Если же не успела… то все в руках Божьих.

– Ах, Денис Васильевич, – вытянув ноги, Лидочка расслабленно потянулась. – Как славно, что ты наконец вернулся! А я ведь похвастаюсь, можно?

– Нужно! – улыбнулся гусар.

– Только ты сперва отвернись.

Денис послушно повернулся к окну, глядя, как в быстро темнеющем небе одна за другой вспыхивали желтые звезды, и выкатившийся над крышей сарая месяц зацепился рогом за старую грушу, да так и повис, покачиваясь и мерцая. На улице было тихо и темно, в окнах домов и хижин теплились оранжевые огоньки… горели и гасли – звенигородские обыватели отходили ко сну.

– Все! Поворачивайся… поможешь. Завязки вот затяни.

Гусар повернулся и крякнул: юная красавица стояла к нему спиной… голой спиной, с накинутой на грудь кофточкой… или, скорее, жакетом.

– Шнурочки там затяни… Только осторожней!

– Да уж не бойся, милая, не задушу.

Пальцы Дениса прикоснулись к тонкой девичьей коже… так вдруг захотелось провести ладонью по этой нагой спинке, погладить шейку, поцеловать…

– Эх, Денис Васильевич… вы еще не ушли? – послышался вдруг заспанный голос хозяина.

Лидочка засмеялась в кулак, гусар же подмигнул ей и вышел:

– Здесь, здесь. Беседовали с мадемуазель Лидией о поэзии.

– А я вот вздремнул, – виновато развел руками Епифан Андреевич. – Однако же водочка еще осталась. Допьем, а?

– Конечно же, допьем, милостивый государь! О чем и говорить-то?

* * *

Изготовителей брички, о ком говорил капитан-исправник, найти так и не удалось, однако Дэн не слишком-то сокрушался об этом. Зачем изготовители? Хозяина искать надо. Или для начала – хозяев. Легкая телега или тяжелая бричка… Ну, не могло таких быть в Звенигородке и окрестных деревнях сотни! Даже десятка три вряд ли набралось бы. Тем более, судя по следам, бричка-то – одноконная. Эх, была бы база ГИБДД! Забрался бы, глянул… ГИБДД…

Будочники! Черт побери – будочники! Точно.

В те пасторальные времена вместо гаишных постов на главных дорогах при въезде в города устанавливали полосатые караульные будки. Здесь осуществлялась проверка документов, грузов, взимались пошлины, производилась запись въезжающих в город. Караульную службу несли сами горожане или специально выделенные люди их числа вышедших в отставку солдат. Для службы городничий или капитан-исправник обеспечивали караульных необходимым инвентарем: рогатками, дубинками и трещотками. Последние – вместо свистков, ежели что – поднять тревогу.

– Список будочников? Да есть, конечно. Я сейчас прикажу секретарю… – Ратников пожевал губами и, свесив голову набок, хитро прищурился. – А вы, Денис Василевич, молодец. В верном направлении мыслите.

Допрос будочников продвинул следствие по делу убитой проститутки весьма даже резко. Таких вот полутелег-полубричек в Звенигородке и окрестностях насчитывалось всего-то пятнадцать штук! Из них – девять одноконных. Круг подозреваемых резко сужался, дело оставалось за малым – отработать всех девятерых, чем и занялся бравый помощник следователя.

В первую же голову внимание Дэна привлекла знакомая фамилия – одним из владельцев такой вот брички оказался купец Никифор Верейский. Но зачем купцу убивать?

– Никифор Верейский – уважаемый городской обыватель, – Ратников покачал головой. – Богатый купец, а по местным меркам так и вообще богатейший. С контрабандистами, скорее всего, связан – да. Однако же сие пока что – только догадки. Мог, конечно, и убить гулящую – в пылу да в страсти всякое бывает. Однако мальчик… вряд ли, вряд ли.

Капитан-исправник почмокал губами и помассировал мочки ушей:

– Однако же тут и кой-кто поинтереснее в списке! К примеру, Макар Чубаров, цыган. Этот за деньги все, что захочешь, сотворит, заплати только. Или вот, Ремезов Димитрий, купеческий сын. Бездельник тот еще, родного отца загулами в могилу свел, картежник, мот. Вот кого в первую голову проверять! А еще… ну-ка, ну-ка… Акинфий Фролов! Так-та-ак… старый знакомец Акинфий Платоныч. Этим, Денис, я самолично займусь, карась еще тот, крученый. Ты пока Чубарова проверь осторожненько. И Ремезова.

– Сделаю, господин-капитан исправник.

Кивнув, Давыдов покинул присутствие и, вскочив в седло, неспешной рысью погнал лошадь в казармы. Нынче снова пришла его очередь нести караульную службу. Ну, а как же! На то и ротмистр, гусар.

* * *

Покуда Денис Васильевич предавался скучной, но необходимой рутине гарнизонно-карульной службы, его юная наперсница Лидочка, окрыленная поручением гусара, принялась со всем рвением искать подругу убитой, ничтоже сумняшеся подключив к сему делу всех своих гаврошей.