Судьба генерала

Вскоре по углам импровизированной крепости застыли часовые с ружьями. Николай часто просыпался ночью и всё время видел их силуэты в косматых барашковых шапках на фоне звёздного неба. Но ночью ничего не случилось. А утром всех захватила обычная суета. Верблюды ревели, недовольные, что на их спины снова взваливали тюки, тулуки с водой, залезали так надоевшие им всадники; тюякеши кричали друг на друга, бегали по становищу, проверяя, не забыли ли чего. Так что все очень поздно спохватились, когда к ним уже вплотную подскакали всадники с кривыми саблями наголо. Они рубили с размаху сверкающими на утреннем солнце клинками ничего ещё и не понявших погонщиков верблюдов, с визгом проносились по лагерю, потом осаживали резвых полудиких коней почти на полном скаку, разворачивались в одно мгновение и снова неслись за разбегающимися во все стороны караванщиками.

Николай ещё не успел сесть на своего верблюда, и как только услышал дикий визг нападающих, взял его за верёвку, привязанную к большому кольцу, продетому кораблю пустыни в нос, и, прикрываясь недовольно ревущим животным с одной стороны, а с другой отмахиваясь от нападавших штуцером с насаженным штыком, стал отступать к мазару. К нему присоединились несколько уцелевших погонщиков верблюдов. Вскоре небольшая группка во главе с Муравьёвым добралась до мазара и заняла в прямоугольном здании круговую оборону. У нескольких проломов в стенах капитан поставил туркменов с ружьями, сам же с двумя молодыми парнями с кинжалами и шашками в руках занял позицию у входа в мавзолей.

   — Сдавайся, неверная собака! — послышался крик одного из нападавших.

Он спешился и быстро пошёл к мавзолею, размахивая саблей. Николай всмотрелся: это был именно тот «горец», которого он угостил ударом кинжала в Тифлисе и который угрожал ему в Тебризе.

   — Сулейман-хан Меченый собственной персоной, — проговорил Муравьёв с насмешкой, — сейчас ты получишь от меня ещё один подарочек.

Капитан прицелился и выстрелил. Сулейман-хан зашатался и рухнул на песок. Он схватил себя за левое плечо, визжа от боли, приподнялся и заорал своим подручным, показывая окровавленной рукой на мавзолей:

   — Убейте их!

Но тут же раздался громкий, сразу видно привыкший командовать голос, который по-туркменски и по-персидски приказал:

   — Русского не трогать! Кто возьмёт его живым, получит сто туманов золотом!

Это майор Бартон взял в свои руки управление боем. Разбойники, воодушевлённые суммой награды, ринулись к серым развалинам, откуда гремели редкие выстрелы. Через пятнадцать минут ожесточённая схватка в мавзолее закончилась. Связанного чёрным арканом Николая по трупам убитых бандитов и погонщиков верблюдов приволокли к сидящему на кошме в тени бархана, неподалёку от мавзолея, Сулейману-хану с перевязанным плечом и стоящему рядом майору Бартону.

   — Ну, неверная собака, теперь ты у меня в руках! — зарычал Сулейман-хан и выхватил кинжал.

   — Погоди, — сказал повелительно майор Бартон, одетый, как рядовой туркмен, в синий поношенный халат, красные чарыки[28] на ногах и в барашковую шапку на голове.

Он рукой остановил главаря бандитов, морщащегося от боли в плече.

   — Месье Муравьёв, — обратился англичанин к капитану по-французски, — я хотел бы с вами поговорить наедине.

   — О чём же со мной хочет поговорить майор армии Его Величества английского короля Георга майор Бартон? — спросил по-английски Николай.

   — Вы меня узнали? Ха-ха-ха! — рассмеялся Бартон. — У вас намётанный глаз и профессиональная память. И вправду, мы с вами встречались на обеде, который генерал Ермолов давал английскому посланнику и офицерам Ост-Индской компании в Тебризе три года назад, когда он посетил сей славный город со своим сильно нашумевшим по всему Востоку посольством.

   — В хорошей же компании я застаю вас, майор, на этот раз, — проговорил Муравьёв, — неужели вы спелись с этим грязным бандитом?

   — Я ни с кем, как вы выражаетесь, не спелся, — небрежно махнул рукой англичанин, — просто этот славный воин временно работает на меня.

   — Этот славный воин шесть дней назад вырезал целый ни в чём не повинный туркменский род, — сказал с негодованием капитан, — вы хоть осознаете, кто прислуживает вам и как к этому отнесётся местное население?

   — Давайте не будем говорить о пустяках. — Бартон похлопал по плечу связанного арканом русского офицера. — У нас есть темы более интересные и важные как для нас, так и для наших правительств, которые мы представляем среди этих дикарей. Пойдёмте в мавзолей, мне надо с вами переговорить с глазу на глаз.

И англичанин увёл Николая в полуразвалившееся здание, откуда бандиты уже выволокли убитых туркменов и своих товарищей. Оставшихся в живых раненых добивали кинжалами.