Судьба амазонки

В смятении Архелия бесцельно блуждала из угла в угол. Герцог отсутствовал несколько дней – поехал проведать «новые земли», её земли, оставив любимую на съедение придворным крысам. Но Архи и в бытность воительницей, и теперь привыкла не обращать внимания на косые взгляды людей. Общепринятые нормы жизни не годились для выбравших путь войны женщин. Самым главным своим богом предводительница амазонок считала Совесть, а на втором уже стояла Луна. Природное благородство мешало дочери барона обманывать герцога дальше, а недосказанность тяготила женщину. Она оправдывала себя стремлением вернуть нарушенное её бегством из родного дома равновесие, но справедливости ради следовало признать, что герцог достоин был быть владельцем земель барона. За его стремлением к власти и богатству стояли истинные таланты полководца, политика и хозяйственника. В душе Клеппа добро и зло были гармонично замешаны богами-покровителями. Он и пугал, и притягивал одновременно, как непознанная вселенная. Архи вынуждена была признать своё поражение. Герцог поступал мудро и благородно, не лишая власти её родителей, а мягко направляя жизнь в «новых землях» в нужное ему русло. Народ более не считал Клеппа ни захватчиком, ни узурпатором, время работало против Архелии. Предводительница же обманом прокралась в его дом и действовала, как заурядная аферистка, стремящаяся путём рождения ребёнка получить не своё. Всё надо в жизни попробовать? Ребёнок становился товаром, заложником амбиций матери. Стоп! Почему не своё?

«Я схожу с ума!» – Архелия остановилась у распахнутого настежь оконца.

В комнате было жарко натоплено, и ледяная струя воздуха обожгла лицо и растрепала и без того сильно спутанные волосы. Внизу во дворе в дорогой меховой накидке стояла сестра Клеппа. Над ней возвышался статный молодой человек – сын герцога. Они долго и громко спорили. Затем Стейн взмахнул в негодовании руками и, резко отвернувшись, пошёл прочь от «наставницы».

– Хорошо сказал! «Добро, сделанное небескорыстно, есть зло». Молодец. Прекрасную смену вырастил себе Клепп, – одобрила Архелия последнюю реплику наследника престола герцога, но поправилась. – Однако прости, землями барона должен управлять мой сын.

Стейн явно выбивался из-под контроля Элины. Он уже отлично разбирался в людях благодаря доставшемуся по наследству от отца уму, проницательности и хорошему образованию. Молодой человек старался избегать душещипательных разговоров с тёткой, напоминающей ему о «вечных» истинах. Например, сегодня она старалась назойливо вдолбить в голову «оболтуса», что на добро следует отвечать добром, имея в виду, разумеется, собственные «старания». Торг с будущим герцогом был неуместен! Он быстро поставил на место зарвавшуюся родственницу и удалился под благовидным предлогом. Нити управления юным наследником рвались одна за одной, мальчик вырос и «вставал на крыло», уверенно избавляясь от неуместного пушка беззаботной юности. На его месте вырастали стальные перья, грозящие опалой неугодным.

Элина осталась стоять посреди двора. Она резко подняла голову, словно всем видом говоря, что борьба ещё не окончена, потом взглянула в сторону темнеющего оконца комнаты «самозванки». Архелия от неожиданности отшатнулась в тень и затаила дыхание. Волна ненависти докатилась от своей хозяйки до предполагаемой жертвы. Более терпеть присутствие «мокрой курицы» в своей жизни сестра Клеппа была не намерена. Она не верила в искренность гостьи просто потому, что давно никому уже не верила. С удовольствием позволила Элина увлечь себя безбрежной реке одиночества и лелеяла только своё тело. Как искусный фокусник, она доставала маски чувств и надевала их на себя, а также легко прятала их, когда надобность отпадала. Любовь не существовала для неё как высшее проявление души, только плотские удовольствия скрывались под этим понятием. Она мерила мир своим аршином и потому проигрывала Архелии.

– Не веришь? – процедила воительница сквозь зубы, отступая вглубь комнаты. – Поэтому я и сильнее. Ошибаешься, мы не похожи… Тебя бы даже Богиня Луны отвергла! Нет души – нет человека! Живой мертвец.

Во двор въехали люди верхом. Вернулся Клепп с сопровождавшими его свитой и воинами. Интриганка изобразила на лице слащавое радушие и пошла навстречу брату. Жизнь Архелии была продлена, сестра не посмеет отравить «самозванку», если есть угроза причинить вред и Клеппу. Он жалел родственницу, и Элина благосклонно платила ему той же монетой.