Судьба амазонки

– Что я вижу? Не верю глазам.

– Я не хочу носиться по лесу за тобой. Давай просто посидим и поговорим.

– Давай, – Хельга комфортно устроилась на огромном заросшем мхом валуне. Он примостился рядом, сдерживая желание немедленно заключить девушку в объятия. «Наваждение», – мысленно одёргивал себя он. Юная воительница доверчиво прильнула щекой к его плечу. Они упивались радостью встречи и близостью друг друга. Запахи смолы и ягод перемешивались с притягательным ароматом вина, которое принесла охотница.

Берт по просьбе девушки начал медленно и вдумчиво пересказывать историю своей жизни, стараясь не пропустить ни одной важной детали. Детство, потери, странствия, прозрения, вера, покровители – всё было интересно любознательной Хельге. Словно пересказывая выученную назубок книгу, повествовал юноша о событиях прошлого. Единственное, что утаивал Берт от своей возлюбленной, это истинные имена людей, с которыми ему пришлось встречаться на своём пути. Он понимал, что даже одного из них достаточно, чтобы навсегда оттолкнуть любимую. Ночной странник давно понял, с кем связала его судьба. Он узнал, кто является предводительницей амазонок, ещё не видя перед собой молодой женщины, о которой столько слышал от покинутого вождя. Нет, он ни за что бы не предал так неожиданно обретённое богатство в лице Хельги. Юноше просто страшно было представить, что будет, когда охотница узнает правду до конца. Любимая могла подумать что угодно. Его близость ко двору герцога могла стать непреодолимым препятствием к обретённому счастью. Он считал себя свободным проповедником, служившим лишь своему богу. Любовь к маленькой хрупкой душе казалась ему естественным продолжением его любви ко Всевышнему.

Сумерки начали надвигаться из лощин и оврагов, а у Берта оставались в запасе тысячи тем и рассказов. Он с трудом оторвал руку от вьющихся рыжих прядей. Хельга сидела, не шевелясь.

– Тебе пора, – осторожно напомнил он.

– Куда? – невпопад задала она вопрос.

Действительно, зачем идти туда, где нет рядом Фридберта? Его особенного проникновенного голоса, его лучистых глаз, в которых тонули все сомнения девушки. Само присутствие юноши согревало душу теплом. Она купалась в своём уютном счастье, погружалась в мечты и готова была провести вечность рядом с любимым. Привыкшая самостоятельно жить, бороться и защищаться охотница впервые поняла ненужность многих своих качеств. Чувство надёжности исходило от молодого человека и укрывало от будущих бед непроницаемым пологом. Странно, что худощавый и не воинственный с виду Берт вдруг обрёл в её глазах доблести настоящего защитника. Странник мог замолвить слово за неё перед небесами, и ему она верила больше, чем холодной луноликой богине. Хельга готова была уступить юноше первенство во всём. Берт же стремился спасти любимую от самой себя и избранного ею жестокого пути.

Они неспешно дошли до опушки и снова долго прощались. Уходя, Хельга позабыла взять добычу, а Берт так и остался стоять с двумя подстреленными им зайцами в руках.

– Кто идёт? – девушки-дозорные не признали в сгустившейся темноте приближающуюся охотницу.

– Я, Хельга!

– А, – обрадовались наверху сторожевой башни, – тебя тут Ортрун обыскалась.

– Зачем я ей?

– Не знаем, – ответили они, отворяя ворота. – Говорит, что ты забыла предупредить, куда идёшь.

Ортрун волновалась не зря. Охотница покинула городище в полном смятении чувств, не сказав подруге ни слова. Бывшая разбойница привыкла заменять и Архи, и Хельгу во время их длительных отлучек. Она выполняла свою работу добросовестно. Выросшая среди неорганизованных и ленивых лесных братьев Ортрун никому не доверяла. За день, что проводила она на посту в качестве главной, девушка по сотне раз обегала все сторожевые башни. Ей казалось, что неопытные дозорные обязательно пропустят нападение. Её намётанный глаз подмечал каждую деталь, ускользающую от расслабленных в тишине и бездействии охранниц. К концу дня Ортрун изматывала себя настолько, что еле переставляла ноги. Однако груз ответственности всё гнал и гнал её по кругу. Она следила за тренировками, за хозяйством, за маленькой дочкой Архелии (у которой было и так много нянек). Разбойница успевала побеседовать с путниками, просившими или приют, или милостыню, а порой мимоходом принимала участие и в детских забавах подрастающих девочек из поселения. Энергия девушки била через край, но к вечеру силы иссякли, а Хельга всё не появлялась. Ортрун настойчиво справлялась у дозорных, не возвращается ли назад исчезнувшая охотница.

Когда в воротах показалась долгожданная пропажа, разбойница поспешила встретить подругу. Увидев мечтательно плетущуюся Хельгу с колчаном, полным стрел, и без добычи, Ортрун гневно сдвинула брови:

– И где ты была? – начиная понимать, что происходит, сдержанно спросила разбойница.

Хельга стояла и явственно представляла себя со стороны. Её будто окатили холодной водой, сказать в своё оправдание охотница ничего не могла.