Суд королевской скамьи, зал № 7

В Созалито Абрахам Кейди перечитывал свои записи и рассылал запросы в архивы, исторические общества и частным лицам в Вене, Варшаве, Нью-Йорке, Мюнхене и Израиле. Имя Кельно, вскользь упомянутое в его огромной книге, ему почти ничего не говорило.

А в Лондоне маленький конференц-зал издательства «Шоукросс паблишерз» был превращен в нечто вроде штаба кампании.

Прежде всего, Шоукросс тщательно рассмотрел дело о высылке Кельно. Здесь его ждало первое важное открытие. Оказывается, доктор Марк Тесслар был еще жив и работал в Рэдклиффском медицинском центре в Оксфорде. Годы не ослабили и не притупили чутья Шоукросса. У него появилось ощущение, что обвинения Тесслара правдивы, и это побудило его расширить рамки расследования.

Большую часть своих издательских дел Шоукросс передал зятю Джеффри Додду и дочери Пэм. А их сына Сесила, который совсем недавно начал работать в издательстве, Шоукросс сделал своим личным помощником в расследовании.

Исходной точкой было обвинительное заключение по делу военного преступника штандартенфюрера СС доктора Адольфа Фосса, главного врача концлагеря «Ядвига». К сожалению, суд над Фоссом так и не состоялся: он покончил с собой в тюрьме. Однако гамбургская прокуратура располагала списком свидетелей, который насчитывал около двухсот человек.

Правда, и обвинительное заключение, и список свидетелей были уже почти двадцатилетней давности. Многие из тех, кто числился в списке, умерли, другие сменили место жительства или вообще исчезли бесследно. Тем не менее Шоукросс, не пропустив ни одного, разослал им письма на десяти языках. Целую стену конференц-зала занимали огромные схемы, на которых отмечалось, что сделано и на какие письма получены ответы.

Кое-какая информация в Лондон поступила. Но большая ее часть вызывала лишь разочарование. Никто не заявил, что может опознать Адама Кельно, и все категорически утверждали, что операции в бараке № 5 проводились в абсолютной тайне.

Запросы, направленные в Польшу, остались без ответа. Польское посольство в Лондоне держалось уклончиво. Шоукросс понял, что поляки пока не решили, какую позицию занять в этом деле. Бюрократы из посольств других стран Восточной Европы из осторожности отвечали на запросы отписками. В конце концов, Абрахам Кейди был известен как писатель-антикоммунист.

Прошло четыре месяца. Большинство линий расследования, нанесенных на схемы, закончились тупиками. Лишь несколько пунктиров, которые вели в Израиль, позволяли еще на что-то надеяться.

И тут Шоукросс получил тяжелый удар ниже пояса.

Арчибальд Чарлз 3-й, председатель правления типографской фирмы «Чарлз, Лтд.», попыхивал сигарой в своем роскошном, отделанном деревянными панелями кабинете в Сити, размышляя об этом неприятном деле.

Империя Чарлза состояла из четырех крупных типографий на Британских островах, лесных угодий для производства бумажной пульпы в Финляндии и целого конгломерата фирм-партнеров, разбросанных по всему континенту. Продукция Дэвида Шоукросса составляла в обороте фирмы всего лишь малые доли процента. Тем не менее Шоукросс занимал здесь особое место — точно так же, как этот выдающийся редактор и знаток литературы занимал особое место во всем издательском мире. Отец Арчибальда был близким приятелем Шоукросса, и Арчибальд не раз слышал от него, что именно таким должен быть настоящий издатель.

Хотя деловые отношения с Шоукроссом и не имели для династии Чарлзов большого значения, их личные связи не прервались и после того, как молодой Арчибальд возглавил фирму. Шоукросс всегда мог рассчитывать на то, что книга, которую он хочет выпустить поскорее, будет напечатана вне очереди.

— Мистер Шоукросс на проводе, — сказала секретарша Чарлза.

— А, Дэвид, привет, это Арчи.

— Как дела?

— Хорошо. Что, если я загляну к вам после обеда?

— Отлично.

Сойти с высот своего великолепного небоскреба в убогое помещение издательства Шоукросса означало для Чарлза проявить особое уважение к издателю. Арчибальд был в дорогом костюме и котелке — этого требовали его обязанности перед акционерами. Мимо тесных комнаток, где работали редакторы и секретари, его провели по коридору в «штаб». Он с интересом посмотрел на схемы, висевшие на стене. Они пестрели надписями красным карандашом: «Возможности поиска исчерпаны». Кое-где попадались синие звездочки, означавшие сколько-нибудь обнадеживающие результаты.

— Господи, что это у вас?

— Я ищу иголку в стоге сена. Вопреки всеобщему мнению, ее можно найти, если долго искать.

— А издавать книги вы больше не собираетесь?

— Этим занимаются Джефф и Пэм. У нас есть кое-какие планы на осень. Хотите чаю?

— Спасибо.

Когда принесли чай, Шоукросс закурил сигару.

— Я по поводу дела Кельно, — сказал Чарлз. — Как вы знаете, я поручил одному из моих лучших людей бросить остальные дела и заниматься только анализом всего, что вы мне прислали. Вы с Пирсоном уже несколько раз встречались.

— Да. Очень симпатичный человек.