Читаем Суд королевской скамьи, зал № 7 полностью

А напротив, через улицу, на минуту останавливается проходивший мимо доктор Марк Тесслар. Он разглядывает выстроившуюся перед подъездом суда вереницу пышных старомодных парадных автомобилей, сверкающих полировкой и украшенных флагами. Тесслар теперь — гражданин Великобритании и постоянный сотрудник Рэдклиффского медицинского центра в Оксфорде. Какое-то непонятное побуждение заставляет его перейти улицу и зайти в зал заседаний. Как раз в этот момент судья Энтони Гилрей кивком головы дает знак адвокатам в париках и черных мантиях, что они могут начинать. Тесслар несколько минут стоит в дверях зала, глядя на сидящих в задних рядах прилежных студентов, всегда присутствующих на подобных заседаниях. Потом он поворачивается и, прихрамывая, уходит из здания суда.

<p>16</p>

Анджела Кельно, родившаяся и выросшая в Лондоне, гораздо больше Адама стремилась вернуться на родину, и постигшее ее разочарование было гораздо сильнее. Ее словно вдруг пронизал ледяной арктический ветер.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика / Текст

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза