Субъект. Часть первая

– Томограф генерирует во-от такие магнитные поля, что в тысячи и тысячи раз превосходят своей силой магнитосферу нашей Земли. Они так сильны, что ты на атомарном уровне становишься чувствительным к магниту. Магнитный момент частиц, которые образуют твой мозг, выравнивается под стать заданному направлению излучаемого поля. А когда оно исчезает, все встает на свои места с высвобождением энергии, которая фиксируется сканером. В итоге мы визуализируем динамичную трехмерную, послойную картинку исследуемой области твоего тела.

– Я слышал принцип действия этого устройства.

Он улыбнулся.

– В таком случае, не имеет смысла объяснять, что из себя представляет электроэнцефалограмма. Если не против, тест мы повторим. Только не подглядывай в момент перетасовки сейфов.

* * *

Я сидел в кресле, крутя в пальцах проводок от электрода, прикрепленного к виску. Тест был пройден, и экспериментаторы вновь столпились, что-то обсуждая. Постепенно в меня начала закрадываться скука. Когда слышишь слова ученый и эксперименты, то непременно представляешь себе интересную, таинственно-синеватого оттенка жизнь, склянки с ядовито-фиолетовыми растворами, закоптившееся от взрывов в лаборатории лицо… Лазерные ультрагромоздкие пушки и говорящих роботов с женской грудью… Но обожающее сказки воображение как-то оставляет за занавесом тонны исписанных мелким почерком журналов и кропотливые труды, что стоят за всеми этими безоблачными фантазиями. Я думал, что было бы очень престижно нарваться на приглашение работать здесь, пусть и как испытуемый… Приблизиться к их тайнам, к этой яркой жизни… Но такая ли уж она яркая, как представляется?

Встав с кресла, я заложил руки за спину и прошелся вдоль лабораторных столов. Заглянул в какой-то микроскоп. То ли какие-то клетки, то ли бактерии, похожие на шарики, делились в нем. Один шарик превращался в два, что не уступали размерами предыдущему. В животе напоминающе заурчало.

Вспомнив про контейнер с едой в сумке, которую захватил с собой, я оторвал глаза от микроскопа и пошел к двери.

– Ты куда? – окликнул меня нейрохирург.

– Я проголодался. Пошел за своей сумкой.

Помявшись, он все же разрешил за ней сходить и объяснил, как мне не заблудиться.

– Возле хранилища субстратов повернешь налево… Там будет лифт, езжай на первый этаж, но не ниже!.. Пять минут! Как возьмешь сумку, мигом возвращайся сюда.

– Понял.

– Впрочем, стой! Я пойду с тобой. Надеюсь, они справятся тут без меня.

* * *

– Я хоть угадал? – поинтересовался я на всякий случай, когда мы вышли в коридор.

– И да, и нет, – качнул он головой.

– Это как же?!

– Местоположение ты обнаружил безошибочно. Но вот только яблоко там всего одно, и поместили мы его в первый сейф.

– Вот как чувствовал подвох, – пробурчал я.

– Во втором лежал замороженный кусок говядины в виде шара…

– А выглядело, как запеченный сухофрукт…

– В третьем мы расположили апельсин. И в восьмом находился шарообразный пенопласт, выкрашенный в яблоко.

– Зря старались. Цвета я совсем не различаю…

– Исходя из увиденного, полагаю, что в теории ты способен различать и цвет. Форму объектов ты видишь, их внутренности тоже. А также плотность…

– И кинетическую силу, которую они в себе несут, – с умным видом добавил я, решив, что буду теперь по возможности говорить умными словами, блистать всеми своими знаниями, что у меня есть, дабы попытать счастья получить приглашение работать в Айсберге. – Выглядит это, как крайне нестабильное свечение. Яркость постоянно скачет. Да и вообще его существование недолгое. А вот предметы с высокой плотностью, железо там… У него непоколебимое сияние…

Он слушал меня так, будто я декламировал заповеди ветхого завета. Внимал, заглядывал буквально в рот, как если бы намеревался невооруженным глазом рассмотреть мой мозг через евстахиеву трубу.

– Разрази меня гром, – выдохнул он. – Ума не приложу, как тебе это удается. Надеюсь, эту ситуацию мы сегодня проясним.

– А что было в седьмом сейфе?

Нейрохирург лукаво улыбнулся.

– А сам как считаешь? Включи воображение.

– Гм, экранируемая выстилка сейфа изнутри? Молчащая материя? Или, может, ее там не было вообще?

– Молчащая материя? – расхохотался он. – Как это метафорично. Её там почти не было. Крайне низкое давление.

– И только? – разочаровался я. – Но почему же мне не удавалось разглядеть всю эту пустоту изнутри? Я мог охватить лишь снаружи. И то, она как будто выскальзывала из фокуса внимания. Как бы вам объяснить. Это сравнимо со слепым пятном в глазу. Догадываешься о его существовании, опираясь лишь на брешь в своем обзоре. Но конкретно указать его местоположение невозможно. Напоминает выбоину в пространстве, понимаете?

– Да, – пролепетал он, – да, понимаю! Я чувствую, мы близки к какому-то научному прорыву. Обязательно еще поэкспериментируем с разреженной средой.

Мы, наконец, зашли в лифт.

– В других сейфах была различающаяся температурой среда. А шестой был до краев заполнен водой.

– А вот это подлость, – вознегодовал я, – будь там хоть чуть-чуть немного воздуха, и я бы заметил границу.