Студенты. Книга 2

— Да ладно вам, Илья Юрьевич, мораль мне читать, что мы должны, а что не должны. Если бы Синичкин по-настоящему брал взятки, давно миллионером бы стал. А вы посмотрите, как он живет: в двушке семья из четырех человек, компьютер и телевизор в комнате да холодильник «Ока» на кухне, вот и вся его обстановка. Его денег едва хватает, чтобы свести концы с концами, и если он взял, как вы считаете, взятку, в чем я сильно сомневаюсь, то от безысходности. Егор Алексеевич в долгах как в шелках, да еще в кредитах, жене нужно покупать дорогостоящие лекарства. А на что?

— Я сейчас расплачусь, профессор, — не то с издевкой, не то с сарказмом ответил следователь. — Так можно оправдать любое воровство. А разве оправдывает воровство наш гуманный российский суд?

— Посмотрите по телевизору, почитайте газеты, какие только дела не заводят на «богатеньких буратино». Все они кончаются «пинком». Не мне вам говорить. Даже дошло до того, что стали за мошенничество в особо крупных размерах давать девять лет условно, — произнеся это, Савва Николаевич сделал паузу, чтобы лучше воспринималось.

Но на следователя сказанное не произвело никакого впечатления. Он как бы отмахнулся от этих слов, как отмахиваются от надоевшей мухи.

— Ну что Вы все заладили условно да условно. Не мы сроки даем, а суд. Мы свое дело сделали, а уж судить не нам… И потом, Савва Николаевич, почему вы так защищаете своего преподавателя? Он преступил закон, пусть отвечает. Или у вас какие-то особые отношения с ним? — перевел разговор следователь.

— На что вы намекаете, молодой человек? — поднял глаза на следователя Савва Николаевич.

— Ни на что, просто интересуюсь.

— Тогда давайте перейдем к делу. Что конкретно от меня вы хотите? — сухо произнес Савва Николаевич.

— Можно и к делу. Я вынужден взять у вас показания как непосредственного руководителя кафедры, на которой работает Синичкин.

— Ну что же, давайте, если это не противоречит закону. Кстати, может мне пригласить адвоката? Надежнее будет, а то вы можете бог весть чего нафантазировать…

— Не вижу пока необходимости. Вы лично, профессор, ни в чем не обвиняетесь и не подозреваетесь. В общем-то, для вас это формальность, не более… Я буду задавать вопросы, а вы отвечать.

Савва Николаевич кивнул.

— Итак, давайте по порядку. Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения.

Когда формальная сторона протокола была составлена, следователь начал задавать вопросы касательно его взаимоотношений с Синичкиным. Савва Николаевич отвечал: да, нет, не знаю, не видел… и все в том же духе.

Следователю такая краткость ответов явно не понравилась, и он стал задавать наводящие вопросы. Савва Николаевич, стараясь не раздражать молодого следователя, преисполненного чувством превосходства и власти над сидящим перед ним известным ученым, отвечал по возможности точно, но лаконично.

— Значит, вы считаете, что доцент Синичкин не мог взять взятку, никогда в этом раньше не подозревался и не был замечен?

— Да, именно это я и хочу сказать…

— Ну что ж, тогда прочитайте все, что записано с ваших слов, и распишитесь. На сегодня хватит…

Савва Николаевич облегченно вздохнул:

— Хватит так хватит. Мне, собственно, в любом случае больше нечего добавить.

— Как знать, как знать, профессор. Если что вспомните, позвоните, вот моя визитка. — И следователь протянул кусочек зеленоватого картона со своей фамилией и номером телефона.

Савва Николаевич не стал отказываться, взял визитку, поблагодарил, попрощался и вышел из кабинета.

После плутания по длинным и запутанным коридорам милицейского управления он наконец выбрался на свежий воздух. В полутемном дворике стояли машины сотрудников милиции, рядом примостился его голубоватый «пежо».

Савва Николаевич вдохнул полной грудью свежий, но уже прохладный воздух. Стояла середина октября, необычно холодно, было такое впечатление, что вот-вот выпадет снег. Потом посмотрел на небо и увидел яркую звезду на востоке. «Надо же, не заметил, как и осень наступила. Вчера Покров без снега был, значит, зима холодной будет», — вспомнил он прогноз своей давно умершей бабушки Тани…

«Метеобюро, спутники, целая служба в стране существует, а погоду определить не могут. Скажут по телику — ждем весной наводнение, а оно почему-то приходит осенью. Или вот заявляют: лето будет дождливым и среднегодовая температура ожидается в пределах прошлогодней, а лето оказывается аномально жарким, да еще с пожарами и человеческими жертвами».

«Так и тянет на негатив, — выругал себя Савва Николаевич. — Нет, чтобы любоваться небом, падающими листьями и наслаждаться дыханием осени».

Он вздохнул. Так уж устроен человек, что переживает за все хорошее и плохое… За хорошее — что быстро кончилось, за плохое — что оно плохое и доставляет массу неприятностей.