Студенты. Книга 2

Да, странное было время — вроде бы и не война, и не революция, как когда-то, а разруха еще хуже. Главная разруха в умах: народ не знает, что его ждет, а неизвестность порождает безволие. А то, в свою очередь — необходимость ухода от реальности. Отсюда и наркота поперла, как на дрожжах… Плохо, это все плохо. Но так было и, к сожалению, пока продолжается.

Как и обещал вице-мэр, разговор с Мельниченко состоялся. Она сама пришла к Савве Николаевичу в институт рано утром и по старой комсомольской привычке взяла быка за рога. Появилась Валентина Ивановна в его кабинете без стука, без свиты. Она решительной походкой направилась к столу, где сидел Савва Николаевич.

— Мы с вами давно знакомы, Савва Николаевич, поэтому решила поговорить теа-а-тет, без свидетелей. Так сказать, по-приятельски. — Она протянула руку. — Здравствуйте.

Савва Николаевич поздоровался и усадил гостью в кресло.

— Да, сколько лет, сколько зим, — сказала она неопределенно. — Вы теперь знаменитый ученый. Наверное, не было бы тогда в комитете комсомола встряски, может, и не стали бы тем, кем есть. Как думаете?

Савва Николаевич пожал плечами.

— Может быть…

— Ну ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Я по вашему письму в правительство о судьбе института. Хочу понять, что вами движет, когда посылаете такие письма. Это что, непонимание или палки в колеса проводимым реформам. Хочу вас послушать, понять. Говорите, говорите. У меня мало времени.

— Может, чаю или кофе? — собираясь с мыслями, предложил Савва Николаевич.

— Спасибо, я только что от своего, да и времени нет, честное слово… — Валентина Ивановна пересела на стул напротив директорского кресла. — Слушаю ваши доводы.

Савва Николаевич в общих чертах обрисовал ситуацию в институте, высказал свое мнение по поводу его закрытия.

— Не надо так драматизировать, Савва Николаевич. Вы же прекрасно понимаете, что в одном городе два института пульмонологии — перебор, и это не считая кафедр в четырех мединститутах плюс кафедры в военно-медицинской академии. Зачем столько? И во-вторых, бюджет города не выдержит такой нагрузки. Сами посудите: ну если у вас нет денег, вы от чего-то отказываетесь. Ведь так?

Савва Николаевич молчал, он хотел понять доводы государственного чиновника. Валентина Ивановна продолжала:

— Давайте начистоту, Савва Николаевич. Ну зачем лично вам, скажите мне, пожалуйста, этот институт. Если боитесь потерять должность, то напрасно: мы вам подберем работу достойную, уверяю. Если хотите, можете возглавлять городской комитет здравоохранения. Я буду вас рекомендовать. Не хотите — подберем другой институт.

— Но я же пульмонолог!

— Какая разница, пульмонолог вы или психиатр! Сейчас не это важно…

— А что?

— Что? Дело, нужно делать дело, а людей, умеющих по-новому работать, мало.

— Вы что же, искренне считаете, Валентина Ивановна, что я смогу, как вы выразились, работать по-новому.

— Да. Не только считаю, но уверена. Самое главное, что вы в курсе всех новых научных разработок в медицине. Ваши статьи печатают за рубежом. А там просто так ничего не делают. Кто из ваших коллег может этим похвастаться?

Савва Николаевич протестующе поднял руки, на что гостья продолжала:

— Да, конечно же, наверняка есть кого там печатать кроме вас, но согласитесь, что ваши работы оригинальные, в духе современных требований.

— Ну не совсем так, — все же возразил Савва Николаевич. Потом мне далеко не все нравится в идеологии западной медицины.

— Что конкретно? — вдруг в лоб задала вопрос Валентина Ивановна.

— Ну хотя бы то, что лечить нужно болезнь, а не больного, я никогда с этим не соглашусь.

— Так и не соглашайтесь, что-то должно у нас быть свое, так сказать, самобытное. Мы, политики, тоже со многими западными идеями построения демократического государства не согласны. И это нормально. Запад Западом, а Россия Россией. Хотя направление на демократизацию, приходящее к нам с Запада, мы поддерживаем. Савва Николаевич, у меня вышло время для беседы. Жду вашего ответа в течение недели. Вариант один: закрываем институт, вы подбираете себе работу по душе.

— А если не соглашусь?

— Тогда институт все равно закроем, а мне будет жаль потерять вас, как грамотного специалиста и ученого. Так что выбор за вами.

— А коллектив института, что будет с ним? Там же столько прекрасных ученых, докторов, опытных медсестер… Нельзя терять такие кадры.

— Мы никого не оставим без работы, у нас в городе острый дефицит в медицинских кадрах, всем найдем работу. Все, Савва Николаевич, рада была с вами вновь повстречаться. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор.

Мельниченко направилась к выходу из кабинета. Савва Николаевич поднялся, чтобы проводить ее.

— Не надо! Не провожайте, я сама.

И она, не оборачиваясь, вышла.

Савва Николаевич вспомнил, как он собрал после ее ухода ученый совет, где подробно обо всем рассказал и попросил ответить на два вопроса: «да» или «нет» и «Что делать в этой ситуации?».