СТРУНА ИСТОРИИ

И тут мы можем видеть, что этнический возраст всегда должен быть ограничен, потому что этническое развитие связано с определенным (оптимальным) количеством пассионарности. Мало пассионарности — исторические события идут менее активно, и наблюдается очень слабая сопротивляемость среде. Большое количество пассионарности — идет перегрев и взаимоуничтожение самых активных особей.

Пассионарность как огонь — она и греет, и сжигает, и тлеет. Оптимальные фазы (инерционные фазы этногенеза. — Ред.) всегда стоят где-то посредине между тем и другим (Л. Н. Гумилев показывает на соответствующие участки на графике «Изменение пассионарного напряжения в этнической системе». — Ред.), — между перегревом — началом или концом процесса. Но остановиться на этих — оптимальных фазах нельзя, потому что этногенез — процесс неуправляемый. Он проходит перегрев, и, за счет остывания пассионарности и всяких страстей, которые охлаждаются проливаемой кровью, он опять снижается до оптимальных величин.

И вот тут, если мы опять, заметив это, обратимся к соотношению между этногенезом и культурой, то мы увидим, что искусство требует сильнейшей пассионарности, чем война (тем более война гражданская — война лютая, самая страшная из всех войн), — она требует определенного уровня пассионарности, который возникает в какие-то века на подъёме (в определенном этническом возрасте) и на спаде (кривой этногенеза. — Ред.).

Обычно на подъёме памятников и произведений искусства и науки или не остается, или остается очень мало, потому что их сжигают следующие поколения. Книги уничтожают, рвут, кидают; картины жгут, статуи ломают; здания тоже губят. А от последующего, инерционного периода остаются о-огромные количества и очень ценных предметов искусства, и очень большое количество хлама, но такого, который в общем-то сделан на очень высоком уровне.

И поэтому возникает ложная идея технического прогресса, когда необходимое для оптимального уровня снижение пассионарности рассматривается как рост. На самом-то деле это не рост, а просто переход из слишком горячей бани в теплое отделение, где можно посидеть, отдохнуть, помыться, поговорить с приятелем. Но вечно там сидеть нельзя, — приходится одеваться и идти домой.

И вот о том, как этот процесс упадка и спада пассионарности (а не спада культуры) происходит, — я расскажу в следующей лекции. А сейчас разрешите мне закончить.

ЛЕКЦИЯ VIII ПАССИОНАРНЫЙ НАДРЫВ И ИНЕРЦИЯ

Надлом в Чехии: Ян Гус. — Гуситские войны.

Надлом в Германии. — Мартин Лютер. — Переход в инер ционную фазу. - «Мы устали от великих!» — Идеал «золотой посредственности».

Надлом во Франции: Субпассионарная депрессия. — Измена вере ради власти. — Генрих IV Наваррский — король Франции.

Надлом в Испании: Пассионарный отлив. — Открытие Америки Колумбом.

Надлом в Англии: Корсары. — Католики, протестанты и индепенденты. — Английская революция. — Карл I Стюарт и Оливер Кромвель. — Железнобокие. — Диссиденты. — Колони альные захваты. — Бостонское чаепитие. — Отделение американских колоний от Англии. — Образование США.

От надлома к «расцвету»: Золотая осень цивилизации. — Гадатели и общество в разные периоды этнической истории.

Надлом в Италии: Гвельфы и гибеллины. — Кондотьеры. — Авантюристы. — Гуманисты. — Блеск Возрождения и нищета морали. — Савонарола. — Бенвенуто Челлини.

Издержки «расцвета»: Покорение природы. — Завоевание Америки американскими колонистами. — Расправа с индейцами. — Ковбои как субэтнос. — Месть природы.