Строптивый и неукротимый

– Да кто еще на тебе женится? Что ты можешь предложить, кроме родовой фамилии, которая, благодаря твоему брату, теперь тоже под вопросом.

– Астрид…

– Разве ты не слышала, о чем сейчас говорят? – Она снова устремила на Порцию взгляд, полный убийственного яда.

Девушка покачала было головой, но потом замерла. Да, она заметила несколько косых взглядов, однако списала их на счет своего нового платья и на то, что ее по городу сопровождал Оливер Саймон, не самый воспитанный из джентльменов. Она не задумывалась о том, что у нее за спиной люди шепчутся про то, как жалкие женщины из семейства Деррингов, брошенные, никому не нужные, собирают последние крохи, чтобы, не имея за душой ни гроша, выжить в высших кругах.

– Всем известно, что Бертрам сбежал, спасаясь от суда. О нас весь город судачит. Несчастные Дерринги. – Темные глаза Астрид подозрительно заблестели.

– Я найду кого-нибудь другого, – настойчиво повторила Порция, уже думая о Хите и взвешивая, насколько унизительно будет спрашивать у него, хочет ли он все еще на ней жениться… после всех ее возражений. Будет ли она выглядеть полной дурой? – Мне просто нужно немного времени, – окончательным тоном промолвила она.

Время на то, чтобы найти Хита. На то, чтобы поступиться последними остатками гордости и сказать ему, что выйдет за него замуж. Из-за долга, а не вследствие любви.

* * *

Порция невидящим взглядом смотрела вслепую в темноту, прямая и неподвижная, как щепка, пальцы крепко сплетены на животе. Два дня, а Хит так и не появился. Она не видела его с того момента, когда в театре он лишил ее воли и превратил в безмозглое существо, живущее и дышащее только ради него одного и вызванной им страсти.

Она отправила Нэтти на его поиски, поручила обойти все гостиницы и поспрашивать у слуг. Ничего. Неужели он выполнил ее просьбу и вернулся в Йоркшир?

Порция, опустив руку, провела ладонью по холмику живота под гладкой тканью ночной рубашки. Она снова подумала о них в той залитой лунным светом комнатке, о том, как дико они предавались любви, и что-то подсказало ей, что с Хитом так будет всегда. Безумен он или в здравом уме, его неукротимая дикость никогда не исчезнет. А она и не хотела, чтобы он был другим.

Дуновение легкого ветерка пошевелило занавески на открытой балконной двери.

Астрид ничего ей не говорила, но бабушка, хоть и могла уже сидеть в кровати и кое-как есть, по-прежнему нуждалась в медицинской помощи. У Порции не было времени на ухаживания. Где Хит? Он не мог передумать. Не мог сдаться. Или мог?

Вздохнув, она повернулась на бок, продолжая думать о нем, о своем отчаянном желании найти его и выйти за него замуж.

Выйти замуж за Хита. Тепло разлилось по ее телу от одной мысли о ночах, которые они будут проводить вместе, о том, как они станут неторопливо исследовать телá друг друга. Нахмурившись, она быстро попыталась избавиться от этого тепла, вылив на себя ушат холодной действительности. Он по-прежнему оставался тем человеком, который причинил ей боль, тем, кто размазал ее гордость в Йоркшире. Ничто не изменит этого. Любовь не соединит их. Она не даст ему в руки такую власть над ней, не позволит себе полюбить его.

«Но ты любила его в Йоркшире. И не остановилась».

– Нет, – вслух отрубила она и ударила кулаком в матрас. – Не было этого… И не будет!

– Так-таки и не будет?

Ахнув, она села в кровати, глаза принялись обшаривать темноту в поисках источника этого бархатистого голоса. Сердце быстро забилось от безумного облегчения. Он вернулся. То, что ему хватило смелости вскарабкаться по шпалерам за окном, ничуть ее не удивило. Это же Хит, в конце концов.

– Хит? – тихим, как дуновение ветерка, голосом спросила она в пустоту, продолжая напряженно искать его глазами.

Тишина. Порция откинула покрывало и спустила ноги с кровати. Босые ступни беззвучно коснулись пола. Она потянулась к висевшему на спинке у изножья кровати пеньюару.

Сильная рука вылетела из темноты и схватила ее за запястье.

– Оставьте. Одной вещью меньше снимать придется.

Тайный восторг пронзил ее тело. Он собирался овладеть ею здесь, в ее спальне? На расстоянии трех дверей от комнаты ее невестки? Прямо напротив комнаты бабушки? Порция открыла рот, чтобы звонко осадить его, но слова так и не слетели с уст девушки. Его рот впился в ее уста, и протест Порции умер у нее в горле.

Она запустила пальцы в его волосы, притягивая голову мужчины ближе к себе, углубляя поцелуй и сплетая языки. Он навалился на нее так, что она упала на кровать.

Он прервал поцелуй, и ее глаза широко открылись. Грудь Порции поднималась и опадала с каждым яростным дыханием, которое рвалось из легких. Его глаза блестели над ней в темноте, пара сверкающих ониксов.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, хоть и знала, что вопрос этот бессмысленный, и пока она это произносила, он успел собрать ее ночную рубашку у нее на бедрах.

– Я думаю, сейчас вы это поймете. – Одним быстрым движением он стащил легкую сорочку через ее голову.

Порцию обдало ночным воздухом, и она содрогнулась.