Строговы

На другой день урядник в донесении становому приставу подробно описывал злобные нападки на его «собственную личность», сообщил о готовившемся, по слухам, новом вооруженном захвате кедровника, еще раз указывал на исключительную неблагонадежность волченорских мужиков, не признающих представителей власти и позволяющих своим сыновьям распевать крамольные песни. Донесение заканчивалось просьбой о присылке в Волчьи Норы на время шишкобоя казаков.

Становой пристав, встревоженный не на шутку, направил срочный рапорт исправнику, а тот, в свою очередь, настрочил губернатору.

5

Воспользовавшись перерывом в полевых работах, Матвей с дедом Фишкой и сыновьями почти целую неделю провели на омутах. Ловили рыбу, варили уху на костре, спали в шалашах, – все чувствовали себя как нельзя лучше. Хотели провести на берегу речки еще денька два. Артем, ходивший на село за хлебом, принес весть о назначении в Волчьи Норы урядника. Нельзя сказать, чтобы эта новость особенно сильно поразила Матвея, – он предчувствовал, что власти установят за Волчьими Норами особый надзор. Но все же он поспешил вернуться домой.

Мужики еще вечером в субботу наведывались к Матвею, хотели поговорить, посоветоваться. Утром в воскресенье ждали его с часу на час. Едва он появился дома, мужики потянулись к нему один за другим. Не успел Матвей напиться чаю, а в прихожей сидели уже Мартын Горбачев, Архип Хромков, Силантий Бакулин, Тимка Залетный, Калистрат Зотов. Скоро столько набралось, что и сесть стало негде. Все курили едкий, вонючий самосад, одни в трубках, другие в толстых цигарках. Анна распахнула все окна и двери настежь.

Архип Хромков под смех мужиков рассказал Матвею, как урядник ходил по селу в поисках квартиры.

– Смех, мужики, смехом, а доконают нас власти с кедровником, – хмуро заметил Силантий.

Разговор сразу принял серьезный оборот. Мужики задымили пуще прежнего.

– Дружней держаться надо, – сказал Мартын Горбачев, с громом передвигая свои костыли.

– Да, дружнее, – заговорил Матвей, – но если хотим кедровник отстоять, за ружья надо браться.

Мужики посмотрели на него в упор: одни одобряюще, другие недоумевающе, третьи испуганно. Вслух Матвея поддержал только дед Фишка:

– Одно, слышь, ребятушки, остается: за ружья. Палками теперь никого не напугаешь.

Калистрат Зотов почесал в затылке, несмело заговорил:

– Ты вот говоришь, Захарыч, ружья брать нужно. Взять-то их не в счет – можно, а только с умом их в руках держать надо.

– А то как же! – воскликнул Матвей. – Вот подойдет шишкобой, соберемся с ружьями, рассыплемся цепью, да и окружим кедровник. Народ за нами идти будет. Стрелять начнут – ответим. Покажем, что и у нас сила есть. Хоть двадцать урядников тут назначай, вас, думаю, этим не запугаешь…

Архип Хромков ощерился, взглянул на Калистрата Зотова, подшутил:

– Тебя, Калистрат, взводным назначим.

– Куда мне! Пять лет ездовым трубил.

– Не хочешь? Ну, тогда в ротного повара тебя произведем, – не унимался Архип.

Мужики засмеялись. Матвей посмотрел на Архипа с завистью, подумал: «Откуда у него, у черта усатого, столько веселости берется?»

– Шутки шутками, мужики, а ведь об этом и в самом деле стоит подумать, – проговорил Матвей.

– О взводных-то? – пряча длинные пальцы в густой бороде, спросил Силантий.

– Как хочешь, дядя Силантий, так их и называй, – ответил Матвей. – Тебя вот, скажем, назначим главным на Городской улице. Пока орех не вызрел, ты ружья подсчитаешь, со своими мужиками поговоришь. Время настанет – а у тебя все наготове. По Жировской улице главным Архип будет. В Забегаловке – ты, Калистрат. На Новой улице вот Мартын займется. А я с переселенцами споюсь, их подшевелю. Гляди, выйдет у нас дело.

Дед Фишка воспламенился от рассуждений Матвея и, суетясь с кисетом среди мужиков, восторженно говорил:

– Выйдет, Матюша, выйдет! Вы сами, ребятушки, посудите: кто такую ораву с ружьями тронет? Никто! Ей-богу, никто! Тут не токмо урядник – вся власть оробеет.

Приближалось время шишкобоя. С самого ильина дня по кедровнику патрулировали, враждуя между собой, две охраны. По воскресеньям вместо отдыха бабы чинили мешки, мужики делали барцы, исправляли самодельные растерочные машины.

Изматываясь днем на уборке хлеба, недосыпая, Матвей Строгов, Архип Хромков, Силантий Бакулин, Мартын Горбачев в ночь отправлялись по полям, подбадривали мужиков и высылали наряды на охрану кедровника. Делать все это было значительно труднее, чем в селе, тем более что встречались и такие люди, которые неохотно отрывались от горячел работы на полях. Тут-то и вспомнили о новоселах. Дед Фишка с большой охотой побывал у них и пришел сияющий. Новоселы охотно взяли на себя часть нарядов по охране кедровника.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

За неделю до шишкобоя, когда все было уже наготове, Калистрат Зотов, Филипп Горшков и Терентий Перехватов покинули кедровник, не дождавшись смены. В страшной тревоге мужики прибежали к Строговым на поля. Было это в полдень. Отобедав, Матвей лег в тени под черемуховый куст отдохнуть; Анна, дед Фишка, Артем отправились в ложок, набрать к вечернему чаю черной смородины.