В решетчатом окне – святая панорама:
Летящие кресты на каменных церква́х,
И прямо под тобой – Стена Второго Храма,
И купол золотой Мечети-в-изразцах.
Могучею стеной очерчен белый город.
Туда – к Воротам Льва – ведет Его тропа.
Ах, как был этот путь пронзительно недолог,
И как была легка на нем Его стопа.
Всего один лишь шаг за Львиные Ворота,
А дальше Крестный Путь – Начала и Конец.
Ведь знал Он наперёд, что ждёт Его Голгофа,
Что кровью обагрит чело – Его венец.
Какой же вёл Его неутолимый голод:
В мир Слово принести и выплеснуться в нём.
Ах, как Он был тогда невероятно молод,
И чистый взор Его каким горел огнём.
И пусть Его хитон застиран и заштопан,
Сандалии в пыли – и мерзок откупщик,
Которым Он теперь освистан и охлопан, —
Но речь Его слышна, и царствен светлый лик.
Вернувшись к очагу, – задумчиво-усталый,
Предчувствующий вопль: «распни его, распни…»
Ах, как Он был любим Марией из Магдалы,
Как счастлива она омыть Его ступни́.
Распнули на кресте под клики фарисеев.
Пришли откупщики, чтоб Храм пустить в распыл.
Не прорасти зерну, которое он сеял, —
В такие времена мир и Ему постыл.
В такие времена в душе темно и скудно.
И неспокойно мы и су́етно живём.
О, как же нам с тобой невыносимо трудно
Здесь – на Святой Руси – в безверии своём…
«Среди индуистских реликвий»
Среди индуистских реликвий —
Гане́шей и Ви́шну, и Шив —
Паломник, – бреду, безъязыкий,
Гордыню свою усмирив.
Мои европейские братья,
Где каждый, посвоему – хват,
Не верят спокойным объятьям
Седых босоногих махатм.
На древние храмы Майсо́ра
И Ха́мпи, встающих из скал, —
Гляжу, изумлённый узором, —
По камню, – высоких начал.
В них жесты исполнены мысли,
В них фразы раскованных поз,
В них ключ к постижению смыслов
Учений, далёких до слёз…
Здесь су́етность бренного мира —
Пусть в нём притяженье и шарм —
Пронзает индусская лира
Бесчисленным множеством карм.
И в долгом ряду воплощений, —
Как ты ни пришпоривай их, —
В свой час проявляется Гений,
В свой час исчезает Халиф…
Движенья индуса неспешны —
Ни гнева в лице, ни мольбы,
И мудро взирают Гане́ши
На прихоти нашей судьбы.
И слышится Вечности голос,
И светятся из темноты
Фигура Прекрасного – Лотос,
Бесстрастного лика черты…
Китайский колокольчик
Снег в лицо – игольчатый —
Монах с колокольчиком…