Стремление к героизму будет вознаграждено

Линур потирал ноющие запястья, рассматривая уходящее за горизонт калидо. Большая часть аристократов покинула замок сразу по окончанию пира, но некоторые из них еще находились здесь, любуясь с каждым днем все больше усыхающими цветами или прогуливаясь по просторным залам. Бастард не знал, что делать дальше: в лагере его ждут товарищи Харра, жаждущие крови напавшего на князя наглеца, а со стен и из каждого угла крепости за ним наблюдают гвардейцы, которым наказано проследить, как бритый вороненок покинет земли Медио. Даже отбросив смертельную угрозу, у Лира возникла несоизмеримая с остальными проблема: он больше не сможет помочь Ралафару свести старые счеты, а в таком случае надеяться на пересечение границы при его содействии точно не стоит.

Еще одна группа дворян запрыгнула в седла и поспешила вернуться в свои шатры до темноты. Они гнали коней галопом, оставляя за собой клубы пыли и поднимая в воздух вырванные копытами из земли комки грязи. Разыгравшийся к вечеру ветер развевал их теплые плащи и поднимал подолы искусных шинелей, оставляя вдоль вытоптанной дороги тяжелый запах мужских духов.

Линуру нужно было немного повременить перед тем, как поехать — он собирается прийти к Рафу незаметно, продираясь через лес под покровом ночи. Князь должен узнать о случившемся и, может, хотя бы ему удастся найти выход из сложившейся ситуации.

Бастард вставил ногу в стремя и запрыгнул в седло, отправившись по дороге прогулочным шагом. Вдали, на севере, виднелись холмы. Владения Медио и родину Даина, где горы и хребты окружают селения, а их пики достигают молочных облаков, разделяет приличное расстояние, но даже здесь уже встречаются возвышенности и плато. Огромные скалы считаются для жителей Рутткорда столь же неприступными, как и море — из-за обитающих на них смертоносных гралов. Лир вспомнил о каменных гигантах именно сейчас, потому что они всегда ассоциировались у него с мутантами. Впрочем, как и у любой другой семьи в Империи. Однако только сейчас он понял, что сравнение разумных существ, читай людей, занимающих высокие позиции в государственной иерархии, и движимых инстинктами животных, чьи потомки были гуманоидами, в корне неверное. Линур не верит, что нынешние мутанты могут некогда стать чем-то наподобие гралов.

— Сударь! — подскочил к юноше взволнованный Луман на коне. — Следуйте за мной, нам нужно спешить.

— Нам? — переспросил пытающийся собрать мысли воедино Лир. — Куда вы меня собираетесь заманить?

— Это касается Ралафара! Вы за этот день успели наломать дров, поэтому настоятельно рекомендую не ухудшать свое положение еще одной кровью на вашей совести и хоть раз прислушаться не только к голосу разума. Ходу, Линур, ходу!

Лу поскакал вперед с небывалой скоростью, из-за чего бастард с бардаком в голове был вынужден его нагонять.

Глава 13

Ралафар ходил между двух сосен туда и обратно, в одной руке теребя золотую монету, а другой держа далеко не первую за последний час бумажонку. Он двигался дергано и часто замирал, прислушиваясь к подозрительным шумам или высматривая несуществующий силуэт между деревьев. Время близилось к восьми вечера, а Лир до сих пор не возвратился из замка, что наводило князя на неутешительные мысли. Деревенский паренек в его представлении был способным и смышленым малым, но в то же время чересчур порывистым — он мог сказать или сделать лишнего и влипнуть в большие неприятности.

Вдруг в кустах что-то зашевелилось — Раф вытащил из ножен меч, бросив на землю и золото, и окурок. Ветки крушины с созревшими черными ягодами легонько качались, выдавая последнее местоположение внезапного гостя. Князь перехватил клинок по-кавалерийски, — горизонтально, под небольшим углом, чтобы острие смотрело вниз, — в готовности отразить внезапный выпад противника.

— Выходи, кем бы ты ни был!

Листья растений затряслись и из полумрака вылетела напуганная криком сова, ударив мужчину крылом по лицу и громко заухав.

— Зараза. — Ралафар облегченно выдохнул и опустил оружие.

Он оперся на колено и поднял драгоценную монету, вернув ее в звякнувший деньгами кошель, когда вновь услышал топот копыт — кто-то из аристократов вернулся в лагерь. За последний час князь слышал этот звук не менее десятка раз, но он всегда удалялся или затихал поодаль, однако сейчас цоканье копыт, наоборот, неустанно приближалось. Раф на половину корпуса спрятался за сосну, опасаясь выпущенной исподтишка стрелы, и принялся наблюдать за уже стоящими на своих двоих всадниками.

Не узнать бывшего товарища с рано проявившийся сединой на голове и тянущимся от подбородка до левой щеки уродливым шрамом, задевающим уголок губы, князь не мог. Мужчина и еще пять фигур приближались к еле горящему костру с обнаженными мечами и недобрыми намерениями. Ралафар вышел из тени, предварительно активировав перед собой невидимый щит — одну из многих разновидностей оболочки в Рутткорде.

— Привет, Раф.

— Дэгат. — Он склонил голову набок. — Наконец, хватило смелости окончательно покончить с прошлым?