Стремление к героизму будет вознаграждено

— До турнира может быть допущен любой желающий из высшего света, — напомнил парень.

— Все верно.

— Так пишите.

Мужчина устало вздохнул и внес еще одно имя в список.

— Распишитесь вот здесь. — Палец с грязью под ногтем указал на неровную линию в самом низу таблицы. — Этого будет достаточно.

Линур неумело взял столь непривычное пальцам перо и, задумавшись на пару секунд, нарисовал закорючку, похожую на одну из тех, что красовалась выше.

— Завтра к полудню возвращайтесь сюда с конем — познакомитесь с губернатором и будущими соперникам.

— Благодарю. — Кивнув, Лир развернулся и вышел на улицу.

Один из четырех стальных гигантов вернул ненастоящему бастарду ножны с мечом и вновь встал неподвижной статуей. Закрепив пояс с оружием на талии, новоиспеченный участник скорых боев загляделся на стражу, бьясь в догадках, каким образом они еще не отморозили себе конечности. Под красивыми шлемами скрывались могучие челюсти — единственный открытый участок кожи. В остальном это были железные люди. Почему же тогда они стоят здесь, ничего не предпринимая, а он идет в гору за артефактом, пытаясь спасти Рутткорд? Неужели ни один из присутствующих в лагере не осознает, что победитель получит не земли и власть, а ответственность за оборону замков и городов от адрагонцев? Или это он слишком глуп, пытаясь совершить невозможное, пока остальные гуляют перед началом Великой Войны? Как жаль, что никто не способен ответить ему на эти и остальные вопросы прямо сейчас.

Погрузившись в подобные мысли и сомнения, Линур не замечал дороги, бродя между палатками. Возвращаться к Рафу он не спешил, временно предпочтя уединение и размышления о правильности выбранного им пути. Окруженный аристократией, Лир четко ощущал точность высказанного в его адрес Лорой определения — никто, пустое место. И смотря на происходящее вокруг, этот никто все больше осознавал, как сильно он заблуждался. Лир не умнее Императора, генералов и богатых родов, у него нет глаз по всей стране и ему неизвестно о причинах и итогах локальных боев в разных уголках Империи, но при этом он мчится спасать родную планету, пока все вышеперечисленные люди продолжают пить и радоваться жизни. У них все под контролем — им не нужны мнящие себя героями юнцы. Вместо бесполезных путешествий, парню следовало просто выполнять свою работу, принося урожай, который мог прокормить бы сотни солдат.

Заметив вдалеке очередного графа и его слугу, в который раз наливающего ему в стакан вина, Линур подумал, что, должно быть, у каждого человека в этом мире есть свое предназначение. Одним суждено работать в поле, другим защищать мирный народ со стен городов, а третьим держать бразды правления и совершать невообразимые до сего момента вещи. Не просто ведь так Ралафар получил желаемую способность, что поможет переплыть ему море и достигнуть другого материка. Однако что-то не сходилось в выводах Лира и причину беспокойства он понял достаточно быстро — услышанный им разговор вернувшихся из патруля бойцов в таверне. Они не знают! Никто из них не знает наверняка, дела ли это рук адрагонцев или кого-либо еще. Сколько бы не ходило слухов и косвенных подтверждений, армии нужно железно знать, что это не они делают первый шаг и развязывают войну, а всего-лишь обороняют свой дом. Император боится Адрагона, как и любой другой человек, и ему еще пригодится помощь подобных Линуру энтузиастов.

Ледяная сталь на шее и неожиданно зажавшая рот кожаная перчатка настолько сильно испугали прогуливающегося человека, что тот закричал от неожиданности, лишь через пару секунд осознав, в каком удручающем положение он оказался.

Три пары рук крепко держали Лира сзади, пресекая любые попытки вырваться или позвать на помощь. Второй клинок больно впился ему в кожу в районе почек, отчего дергаться и сопротивляться стало не только больно, но и опасно для жизни.

— Советую не делать глупостей, покуда не заимели колотое, — предупредил незнакомый голос позади. — Когда я отпущу вас, вы не станете кричать или убегать — ради своей же безопасности. Кивните в знак согласия.

Юноша не видел лиц угрожающих оружием людей и мог лишь предполагать, что это титулованные дворяне, которые хотят вызнать у него о планах князя и остаться в тени, ибо иного с парня не взять. Кроме, разве что, его жизни, но в таком случае церемониться никто бы не стал — он склонил голову.

— Бастард, сын Ралафара, — раздался второй, вкрадчивый и более высокий голос, когда Линур оказался освобожден. — Твой отец…

— Мы договаривались, — сдержанно произнес первый мужчина, перебив товарища. — Дураку понятно, что вы тут не за победой, сударь, а опытом и друзьями. Либеро расширяет свое влияние и не хочет рисковать законнорожденными потомками, а посему посылает вас. Мы ничего не имеем против вашей семьи и с радостью станем ее союзниками при необходимости.

— Поэтому приставили кинжал к моему горлу?