Стреломант

Вагон наконец дрогнул в последний раз и остановился. За стеной купе кто-то протяжно стонал, за другой – грязно ругались. Сквозь узкую щель окна пробивались редкие лучи солнца, скорее сгущая тьму внутри вагона, нежели хоть чуть-чуть разгоняя ее. В тонких полосках света танцевали поднятые падением и переворотами пылинки.

Я аккуратно по очереди напряг мышцы рук и ног, убедился, что кости целы и конечности шевелятся. Это хорошие новости, просто отличные новости. Судя по стонам за стеной, не всем так повезло. А кому-то, возможно, не повезло настолько, что даже стонать уже не получается.

Богиня, что случилось?

«Поезд сошел с рельсов и перевернулся, судя по всему».

А почему? Что было причиной?

«Откуда же мне знать?»

В каком смысле? Разве ты не богиня этого мира? Разве ты не знаешь всего, что здесь происходит?

«Нет, это так не работает. Я знаю общие постулаты и тезисы существования этого мира, знаю его историю, его политический строй и прочие глобальные вещи… Но это не значит, что я ежесекундно слежу за всем, что происходит на поверхности всей планеты! Что я сижу в голове у каждого человека, так же как у тебя! Зачем мне это?!»

Действительно, я бы тоже не стал. Ладно, вопрос снимается.

В руках у меня зашевелилась и тихо запищала Юля.

– Ударилась? – спросил я куда-то в темноту, надеюсь, что хотя бы в ее сторону.

– Угу, – хныкнула Юля. – Нога… Больно.

– Сейчас.

Я нащупал ногу девушки и повел ладонью вдоль нее в поисках травмы. Нашел – ступня, с которой сорвало ботинок, сильно опухла, и, когда я ее коснулся, Юля пискнула. Наверное, чем-то прилетело в ногу или ударилась, когда мы кувыркались. Может, вывих, а может, даже и перелом. В любом случае, на своих двоих она прямо сейчас идти не сможет.

– Не видно ни хрена, – вздохнул я. – Сейчас окно открою.

– Нет! – со страхом в голосе вскрикнула Юля, цепляясь за меня и не позволяя подняться. – Только не окно! Не открывай!

– Это еще почему? – не понял.

– В смысле «почему»?! Потому что дарги!

– Дарги? – не поверил я. – Вот прямо снаружи?

– А с чего бы еще поезду сойти с рельсов?! – снова захныкала Юля. – Конечно, это дарги! Я слышала, они иногда сносят поезда с рельсов, раскачивая вагоны ударами с разных сторон!

– На хрена?! – не унимался я.

– Чтобы сожрать всех, кто внутри, конечно!

Где-то за стеной раздался приглушенный хлопок, потом еще один, и громкие команды.

– Будь тут, – велел я, и принялся пробираться к окну.

Вагон лежал вверх тормашками, так что все поменялось местами, и щель, которая должна была быть под потолком, теперь оказалась на уровне колен. Пробираясь на ощупь и ежесекундно натыкаясь на разные предметы, я кое-как добрался до щели и приник к ней, пытаясь рассмотреть, что творится снаружи.

Конечно, с такого ракурса хрен чего увидишь. Перед глазами колыхалась чахлая, жухлая желтая трава, растущая из растрескавшейся высохшей земли, и больше ничего. Я посмотрел налево, направо, но и там была одна лишь трава. Я уже собрался было бросить это бессмысленное занятие, как вдруг прямо перед смотровой щелью сверху на траву опустилась мощная лапа.

Она была будто бы свита из веревок-мышц, поверх которых накинута кожа, а потом натянули ее, как завязки в корсете дамы-пышки. Будто это даже не кожа, а натуральные фасции, только притворяющиеся мышцами! Каждый мускул, каждое мышечное волокно непривычного коричневого цвета можно было рассмотреть во всех анатомических подробностях! Живое наглядное пособие для художников или анатомов!

И эта лапа толщиной с мою ногу опиралась на такую же обескоженную, обожженную ладонь с четырьмя пальцами, каждый из которых заканчивался когтем длиной с палец. Когти были черными, как сам антрацит, и совершенно не отражали солнце.

Лапа мелькнула перед окном в быстром шаге и снова исчезла из вида. Следом появилась еще одна, и полностью повторила движение первой.

Впрочем, и ладно. Пусть себе идут. Мне хватило.

– У тебя телефон далеко? – спросил я у Юли.

– Нет, рядом, – ответила она. – А что?

– Включи фонарик!

Девушка не стала задавать глупых вопросов, и через секунду вспыхнул яркий луч света, разрезающий темноту купе. Отобрав у нее телефон, я принялся шариться по купе, пока не нашел то, что искал – свой пакет с вещами, который закинуло в угол.

– Ты что надумал? – опасливо спросила Юля из темноты.

Я не ответил. Я был занят. В моих зубах был зажат ее телефон, направленный фонариком вниз, на руки.

А руки уже стыковали плечи лука с рукоятью.

Щелк, щелк! – и они заняли свое место. Еще несколько секунд – натянуть через бедро тетиву. Крышку с тубуса со стрелами долой, а сам тубус можно повесить на ремешок для переноски за плечо. Хреновая идея таскать колчан за плечом, тем более такой убогий, но за неимением герцогини, как говорится…

– Ты что надумал? – пуще прежнего занервничала Юля. – Зачем тебе лук?!

– На случай, если это нечто полезет к нам, – я мотнул головой. – На всякий случай.

– Только не вздумай лезть наружу! По инструкции в такой ситуации мы должны оставаться на своих местах и ждать спасательную команду! Слышишь меня?!