Стреломант 4

Углекислотный… Что-то такое, помнится, Чел рассказывала на занятии, про углекислоту. Она содержится в воздухе, но при этом для дыхания непригодна, и человек, при превышении определенной ее концентрации, теряет сознание… И при этом даже не просыпается.

А что, если…В конце концов, если не сработает, попробовать придушить я всегда успею…

Я потянулся к огнетушителю своим прановым телом и попытался почувствовать газ внутри него, как это учила делать Чел. Тонким щупальцем красного дыма проник сквозь стенку баллона, не в физическом смысле, а в том, как я это себе представлял, и заполнил баллон изнутри. Присоединил углекислоту к своему объему прану и медленно потянул щупальце обратно, вытаскивая вместе с ним шарик газа — сколько получится.

Не бывает герметичных сосудов. Со временем из любого сосуда газ уходит, даже просто за счет диффузии. Это знали даже в моем мире, только не знали, что это называется красивым словом "диффузия".

Я же сейчас просто ускорил этот процесс.

Несмотря на то, что на занятии у Чел с газами у меня не сильно складывалось, сейчас я смог извлечь из огнетушителю какую-то часть углекислоты. Маленький прозрачный шарик, размером с половину ладони, который висел в воздухе, удерживаемый моей волей, и ничем по виду не отличался от окружающего воздуха. Надеясь, что этого будет достаточно, я поднес шарик к носу солдата и позволил ему его вдохнуть. Не весь сразу, конечно, разделил на четыре вдоха, замешивая с обычным воздухом.

И после четвертого поза солдата резко поменялось.

Если до этого его мышцы были напряжены и держались в тонусе из-за неудобной позы для сна, то сейчас он расслабился и практически стек со стула. Я подшагнул вперед, и аккуратно помог ему бесшумно улечься на пол, попутно проверяя пульс на шее.

Пульс был. А вот реакции на раздражители, — я ущипнул солдата за запястье, — не было.

Значит, сработало. Теперь надо торопиться — не знаю, как надолго это его отключило.

Я сел в освободившееся кресло и подвинулся к экранам. Драйз вчера выдал мне краткий экскурс по этой системе, хоть и долго не мог понять, зачем он мне — "там совершенно обычные сенсорные компьютеры, разберешься". Конечно, он не знал, что я не в курсе, что такое "Обычный сенсорный компьютер", и, конечно, сообщать об этом я ему не стал — слишком подозрительно это бы выглядело для него. В конце концов я добил его аргументом разряда "не хочу чтобы в самый ответственный момент все пошло к чертям из-за того, что я что-то сделал не так, так что давай представим, что я не знаю ничего про обычный сенсорный компьютер", и он сдался. Объяснил мне, что и как делать, используя для примера мой же телефон.

Поэтому сейчас я справлялся довольно ловко, особенно, если учесть, что здесь действительно ничего сложного не было. Шесть десятков камер выходили на четыре монитора, на каждый — по пятнадцать. Изображения были маленькими, но стоило ткнуть в одно из них — и оно открывалось на весь монитор, а при втором тычке — сворачивалось обратно. Очень удобно и понятно.

Я бегло пробежался взглядом по картинкам с камер, стараясь не задерживать на них взгляд, но кое-где он прилип сам собой.

Вот одна из камер показывает общее поле в тренировочном блоке, на котором рядами лежат несколько десятков тел, укрытых белыми простынями в кровавых пятнах. Рядом — также рядами лежало обмундирование и оружие солдат управления.

Вот другая камера показывает лавку возле общежития, на которой сидит солдат управления. Без оружия и без шлема, только в одежде с отличительными знаками. Сидит, подперев голову ладонями и невидящим взглядом глядя куда-то вдаль. В пальцах у него зажата сигарета, которая давно стлела и от которой остался только длинный кривой палец пепла, чудом держащийся на фильтре — с самого щелчка зажигалки солдат не сделал ни затяжки. И вообще не шевельнулся.

Вот третья камера выходит в тренировочный блок, в тот район, где расположилась площадка, имитирующая скалистую гору.

И вот на этой-то камере я и увидел машины.

Судя по следам, они тут были не всегда — скорее всего, академию сначала окружили войсками, а уже потом, когда основная фаза операции закончилась — согнали все машины сюда. В любом случае, их здесь было много. Десятка два, не меньше. Если предположить, что в каждой из них приехало по десять-пятнадцать человек, становилось не по себе от количества противостоящих нас, пусть и не напрямую, солдат.

А ведь это только часть машин. Как минимум, еще столько же должны были уже уехать, увозя раненых солдат и плененных реадизайнеров…

Как бы то ни было, я выяснил, что хотел. Осталось дело за малым — вернуться к группе и добраться до машин.

Я привстал с кресла, и еще раз внимательно посмотрел на картинку, запоминая расположение машин и прикидывая, какую будет проще увести. Потратил на это две лишних секунды.

Примерно столько понадобилось бы гипотетическому человеку из соседнего помещения, чтобы пересечь коридор, открыть дверь в комнату видеонаблюдения и сказать:

— Эй, Санчес, твоя сме… А ты еще кто такой?!

Глава 8